– Здесь нет никакой срочности, полковник, – заметил Дмитриев, просмотрев донесение. – Но я ценю ваше усердие. Уж если вы взяли на себя труд доставить это мне в такой час, прошу вас отужинать со мной. – Он бросил холодный взгляд в сторону Софьи. – Полагаю, вы можете поужинать наверху, дорогая. Ваше присутствие при нашей беседе не обязательно.

– Как вам будет угодно, Павел, – пробормотала Софи и немедленно встала из-за стола. – Граф, желаю вам спокойной ночи.

Шурша шелками, она прошла мимо него так близко, что Адам почувствовал ее особый запах, который всегда напоминал ему запах весенних цветов. Он ощутил кожей исходящее от нее тепло. Аромат остался, даже когда она покинула комнату. С приклеенной на губах улыбкой он повернулся к генералу, испытывая непреодолимое желание его убить.

Глава 9

Только спустя четыре недели, когда первый снег уже припорошил улицы Петербурга, Софи нашла возможность получить приватную аудиенцию у императрицы.

Вскоре после успешного побега Бориса Михайлова зима вступила в свои права. Екатерина составила насыщенную программу придворной жизни; различные события шли согласно расписанию своим чередом. В календаре государыни было предусмотрено место для русского и французского театров, на сценах которых шли комедии и трагедии, для оперы, для балов и светских раутов во дворце по воскресным вечерам. А в дополнение к придворному распорядку гостеприимно распахнули двери многочисленные петербургские салоны, предлагающие самые новейшие развлечения, самых изысканных гостей и к тому же самые лакомые сплетни.

Князь Павел разрешил жене бывать на воскресных приемах, присутствие на которых было обязательным. Это были громоздкие и утомительные мероприятия, проходившие по жестким правилам дворцового этикета, установленным главной фрейлиной государыни, строго следящей за их соблюдением. Царица редко появлялась на них больше чем на J35час, и Софи уже почти отчаялась улучить возможность побеседовать с ней наедине.

Павел изредка вывозил ее и в Эрмитаж, на театральные представления; впрочем, Софи не сомневалась, что такие выходы имели своей целью отнюдь не знакомство с культурной жизнью столицы. Ее присутствие на крупнейших событиях должно было создать впечатление, что княгиня Дмитриева принимает живейшее участие в светской жизни, хотя на самом деле большую часть времени ей приходилось проводить замурованной в своем дворце. Она получала приглашения и наносила визиты самым добропорядочным дамам, считающимся львицами петербургского света, но друзей так и не приобрела.

В этот снежный, вечер конца ноября все получилось несколько по-иному. Царица сама пригласила Софи на приватную беседу в Эрмитаж, где императрица имела обыкновение развлекаться с ближайшими друзьями игрой в карты, буриме, в импровизированные шарады. Это также давало возможность Екатерине проявлять свое расположение к тем из придворных, к которым в данный момент она испытывала особый интерес. Софи должна была поехать одна, поскольку Павел в этот день был занят в полку. Как бы ему ни хотелось противоположного, перечить высочайшему повелению было немыслимо, поэтому Софья, закутанная в собольи меха, оказалась одна в дорожкой карете, пробивающейся сквозь пургу к Эрмитажу. Она постаралась использовать краткое время поездки для того, чтобы еще раз повторить приготовленную заранее речь. Она затвердила ее наизусть, дожидаясь возможности донести до государыни уже несколько недель кряду. Она просто жила этой мечтой, черпая жизненные силы в предвкушении грядущих событий. Мечта помогала ей выстоять перед разъяренным Павлом, использующим любую возможность, чтобы унизить ее в глазах прислуги, и выдержать отсутствие Адама.