|
– Купил незадолго до похищения серебра с парохода и, видимо, с расчетом на это похищение. Более надежного места для хранения слитков трудно найти. Но откуда у бродяги с большой дороги такие деньги? Сначала он вообще отрицал эту покупку, но справкой из конторы «Гопкинс и сын» мы приперли его к стенке. Сознался. А деньги, мол, выиграл в карты в каком‑то игорном доме, точно не помнит. Но дома, где играют крупно, мы уже проверили – Паскву там не знают. Мелкие заведения, вроде «Аполло», в счет не идут. Значит, Пасква только расписался в договоре, а деньги внес кто‑то другой.
– Кто, мы догадываемся, – вставил Уэнделл. – Но у нас нет доказательств. Кассира комиссионной конторы мы еще не допрашивали, а Пасква не назвал ни одного имени. Мало того, он даже не помнит, вносил ли деньги лично или кто‑то сделал это по его поручению. Выиграл, хвалился, пьян был, кто‑то предложил от чьего‑то имени купить охотничий домик, ну и согласился, благо денег много на руках – девать некуда – и купил. Как купил – не помнит. Через кого купил – тоже не помнит. – А как он объясняет спрятанные в подвале хижины две тонны серебра в ящиках? – спросил я. – Никак. Говорит, что купил домик, а переехать туда не успел. Дела. О серебре понятия не имеет. Знал бы, что оно в подвале, давно бы вывез. А гангстеры на очной ставке, увидев Паскву, сразу же отказались признать в нем своего главаря, хотя на предварительном допросе в Вудвилле назвали его имя. Был, мол, главарь, представился как Пасква, нанял их для охраны лесного домика, только человек, которого они видят в комнате, совсем не тот, кто нанимал и платил. Никаких других признаний из них пока выжать не удалось, но есть все основания думать, что они были наняты не только для охраны спрятанных в подвале слитков, но и непосредственно участвовали в налете на пароход. Старые уголовники, полиции давно известные. Расколоть их, я полагаю, будет нетрудно. Нетрудно и отпустить Паскву, как хочет этого мсье Ано, и, вероятно, того «пришьют» свои как предателя. Но кого мы будем судить? – Четырех «пистолетников», – сказал я, сказал не для Бойля, а для Уэнделла, которого, видимо, еще больше волновал этот вопрос, я‑то знал, в кого он целил. – Надеюсь, Бойль справится с ними, и они выдадут остальных. – Кроме хозяина, – уточнил Бойль, – а Пасква и так у нас. Бойль и Уэнделл колебались. «Пистолетники» могут и не знать Мердока, Пасква его не выдаст, а суд над Пасквой превратится в спектакль, который разыграют нанятые Мердоком адвокаты. Мне нужно было выиграть мой «серебряный вариант», и я попробовал это сделать. – Если Паскву, как выразился Бойль, не «пришьют» сразу же после устроенного ему побега, разве полиция не сумеет вернуть его в камеру? Шерифы всех кантонов знают его и очно и заочно. Где он спрячется? На необжитых землях? Выдадут фермеры или охотники. В какой‑нибудь лесной «берлоге»? Долго не просидит. Ему нужны выпивка, карты и партнеры. А «хозяина» найти тоже можно. Ведь кто‑то вел переговоры с конторой «Гопкинс и сын», кто‑то вносил тридцать тысяч франков в ее депозит вместе с комиссионными. Явно не Пасква. Он даже писать не умеет. – А если подставная фигура? – Тогда и ее просветят насквозь. Кого‑то назовет, что‑то скажет. Потянется ниточка. Мердок не всесилен. Впервые было названо имя Мердока, но это уже никого не удивило. Все знали или догадывались, кто стоял позади авантюры с серебром. – Нам нужно скомпрометировать Мердока до выборов, – сказал Уэнделл. – Успеем, – подтвердил я уверенно. – У меня достаточно материала. |
