Уилсон родилась в многодетной семье, где помимо неё воспитывались ещё 5 братьев и сестрёнка. Мама-алкоголичка в основном любила в детях начисляемое на их содержание социальное пособие, а потому путь Моны на самое социальное дно был в значительной степени предопределён условиями её происхождения. Трудно точно сказать, в каком возрасте Мона Уилсон попробовала радости секса и наркотиков, но достоверно известно, что в 16 лет она уже убежала из дома и обосновалась в Ист-сайде. Там она попутешествовала по рукам нескольких сутенёров и, в конце концов, прибилась к некоему чернокожему уголовнику Стиву Риксу, с которым в 1996 г. даже создала некое подобие семьи. Они на пару арендовали квартиру в подвале, вместе ширялись героином, Рикс «подгонял» Моне клиентов и как заботливый джентльмен записывал номера автомобилей, на которых те увозили проститутку.

За годы своей ист-сайдской эпопеи Мона прижила сыночка, отца которого даже не могла припомнить. В последние годы Уилсон вроде бы попыталась вырваться из порочного круга, во всяком случае Илэйн Аллан, возглавлявшая благотворительную организацию «WISH» (Women’s information save house), сообщила MWTF, что на протяжении примерно трёх с половиной лет Мона приходила на общие собрания и выражала намерение уехать из Ист-сайда. Более того, она вроде бы даже действительно уезжала несколько раз в американский Ричмонд, где обосновались её братья, но всякий раз возвращалась обратно в Ванкувер. Помимо взаимодействия с «WISH», Уилсон участвовала в другой благотворительной программе по социальной реабилитации проституток, которую возглавлял психолог Ланди. Впрочем, это ей тоже мало помогло.

В 2000 г. Мона попала под полицейское расследование с целым букетом обвинений. Сначала её поймали на попытке обворовать клиента, затем она дала лживые показания под присягой и оговорила нескольких человек. Эта история могла иметь для Моны весьма неприятные последствия, но ей повезло, и дело закрыли.

Как удалось установить «Целевой Группе», в последний раз Мону Уилсон видели живой 1 декабря 2001 г. Что происходило с нею в последующие недели, никто в точности сказать не мог. Розыски женщины начались после того, как Мона не позвонила матери и братьям с рождественскими поздравлениями. Она никогда не забывала сделать несколько телефонных звонков накануне Рождества, однако в 2001 г. этого не случилось. Криминалисты проверили подвальную квартиру, в которой жили Стив Рикс и Мона Уилсон, но никаких подозрительных следов там не нашли. Также ничего не дал интенсивный допрос сутенёра: Рикс клялся и божился, что Мона частенько исчезала на несколько дней, а потом возвращалась с деньгами. Именно поэтому её отсутствие в декабре не вызвало тревоги сутенёра.

Хотя Рикс и не очистился полностью от подозрений, его всё же пришлось оставить на свободе. А список подозрительно отсутствующих женщин пополнился ещё одной фамилией.

Самое неприятное в этой истории заключалось в том, что на момент исчезновения Моны Уилсон самый перспективный подозреваемый — «Убийца с Грин-ривер» Гэри Риджуэй — уже находился под стражей в США. Это заставляло думать, что даже если он и причастен к похищениям женщин из Ист-сайд, то был не единственным, кто занимался этим.

Ада Уилсон, сестра Моны, с её портретом в руках во время интервью в 2005 г. Пафосная скорбь некоторых родственников исчезнувших без вести проституток позволила кое-кому из них с течением времени сделаться чуть ли не публичными фигурами. Вообще, поведение родственников жертв в этом деле невольно рождает у нормального человека массу вопросов. Непонятно, где были сердобольные родственнички, когда погибшие проститутки занимались своим постыдным промыслом, обворовывали клиентов, заражали их венерическими болезнями, лжесвидетельствовали под присягой и отдавали в приюты ненужных и нелюбимых детей? Почему скорбь прорезалась лишь после исчезновения женщин, причём приобрела формы гротескно-преувеличенной экзальтации, с выносами в людные места фотографий, траурных лент, цветочков.