Теперь, у него есть кто‑то, кому он может передать свое мастерство, есть кто‑то, кого он сможет научить тем принципам, которыми руководствуется в жизни сам. И в то же время, появился кто‑то, за кого он отвечает, о ком надо заботится, кого нужно оберегать.

– Скажи, – спросил Христиан. – А этот, Ангро‑майнью, он же тоже волшебник. Неужели он не может видеть нити судьбы?

– Правильно, волшебник. Только, волшебник и маг, это совершенно разные вещи. Волшебство – это нечто другое. У волшебства совсем иные принципы. Волшебники не могут видеть нитей судьбы, но в то же время, могут нечто такое, что недоступно ни нам, охотникам, ни магам. Понимаешь, мы абсолютно разные. Понял?

– Понял. А вдруг, у меня есть способности и к волшебству?

– Вряд ли... Хотя, кто знает. Но только, если даже у тебя и есть способности к волшебству, определить их наличие я не могу.

– А было бы здорово, – проговорил Христиан. – Если бы когда‑нибудь появился кто‑то, способный эти возможности совмещать. Думаю, он бы мог запросто навешать черным магам.

– Возможно. Но пока такого человека еще не было.

– Жаль.

Христиан зевнул.

– Ладно, иди спать. Утро вечера мудренее, – сказал ему Хантер. – Завтра, начнется твоя учеба.

– Уже завтра?

– Конечно. Зачем зря терять время? Мне кажется, его у нас осталось не так уж и много .

– Я все же посижу...

– Вот что, – в голосе охотника появились грозные нотки. – Ты мой ученик?

– Да.

– Стало быть, ты должен подчиняться своему учителю. Я тебе приказываю – отправляйся спать. И немедленно.

– Хорошо, – покорно сказал Христиан.

Мальчик слез с кресла и отправился в библиотеку. Хантер слышал как он там некоторое время возился, устраиваясь поудобнее, и наконец затих.

Охотник закурил новую сигарету и подумал, что завтра, и в самом деле, надо бы приступить к учебе. Он не соврал когда сказал, что чувствует будто у них осталось не так уж и много времени.

Теперь, когда у него появился ученик, то есть человек о котором он должен заботиться, до охотника вдруг дошло, что две недели, пошедшие с того момента как вернулся с последней охоты, он, собственно, занимался тем, что ждал. Какое‑то шестое чутье подсказывало ему, что она, эта последняя охота, еще не кончилась. Будет, обязательно будет продолжение.

Может быть, уже сейчас, к его дому подкрадывается опасность, может быть, даже более страшная, чем та, с которой он столкнулся во время последней охоты.

«Так все‑таки, кем была эта тень мага? – думал Хантер. – Кем, или чем? Новым видом черных магов? Или, все же, это нечто, живет даже во мне, охотнике, нечто, дающее возможность видеть нити судьбы?»

Он встал с кресла и заходил по комнате, стараясь ступать как можно тише, чтобы не разбудить мальчика.

«Но тогда, получается, – рассуждал он, – что это нечто находится и в Христиане? Да, несомненно. А иначе у него не было бы способностей.»

Остановившись у камина, он швырнул в него окурок, взял со стола кружку и сделал глоток. Потом постоял, прислушиваясь к пению друидов, которое теперь звучало ближе. Видимо, друиды делали обход города и теперь приближались к его дому.

«А сейчас, – подумал Хантер. – Попробуем поставить себя на место этих проклятых черных магов. Кто‑то их убивает. Кто‑то неуловимый, приходит, убивает их и снова, оставшись все таким же неуловимым, уходит. Их действия...»

Он взял кочергу и поворошил горевшие в камине поленья.