Он сел поудобнее и снова стал смотреть на огонь. Христиан опять открыл книгу, но вскоре ее закрыл и сказал:

– Нет, не могу.

– Совершенно естественно, – проговорил Хантер. – Ты сейчас слишком возбужден. Сядь рядом, посмотри на огонь, подумай о чем нибудь приятном.

Мальчик придвинул свое кресло поближе к огню, и некоторое время занимался тем, что смотрел в огонь. Наконец, он сказал:

– Кстати, о приятном... Однажды я спер на одной ферме целую копченую телячью ногу. Правда, начиналось все это не совсем удачно...

Он стал рассказывать.

На середине рассказа Хантер вдруг подумал, что надо бы перед сном еще раз проверить засов и замок на двери. Предчувствие того, что на этот городок надвигается что‑то плохое, не исчезло. Наоборот, оно стало сильнее.

11

Лисандра выскользнула из дома, и юркнула за угол.

Конечно, все жители города уже давным давно сидели по домам.

Однако, она‑то знала, что неприятные случайности происходят чаще всего тогда, когда их совсем не ждешь.

Таким образом, некоторая осторожность не помешает.

Она притаилась за кустом сирени и прислушалась. Никаких подозрительных звуков. Если не считать раздававшихся совсем недалеко ударов мяча о траву и тонких голосов добилни.

– А у тебя как?

– Пусто. Ужас какой‑то.

– И не говори. Что‑то с этими людьми происходит. Умнее, что ли становятся?

– Нет. Людям не свойственно становиться умнее. Они для этого слишком мало живут. Все эти охоты на людей бывают по одному циклу: десять удачных охот, потом десять неудачных, десять удачных, десять таких, что остается только развести руками.

– Почему это?

Лисандра осторожно выглянула из‑за куста. Добилни было двое.

Видимо, остальные разбрелись по городку, все еще надеясь встретить какого‑нибудь ребенка, или женщину. А эти, похоже, потеряли всякую надежду.

Это они зря. Надежду нельзя терять никогда.

Глухо ударил о траву мяч.

– Все объясняется очень просто. Поколения. За двадцать охот подрастает новое поколение. Первые десять охот оно учится тому, что в этом мире много опасностей. В это время мы получаем то, что нам надо. Следующие десять охот это поколение людей уже знает, что в ночь добилни гулять нельзя. Кроме того, за предыдущие десять охот те из них кто поглупее так или иначе нам попадаются.

Остаются только умные. И наступают десять неудачных охот. Потом появляется новое поколение и все начинается сначала.

– Наверное так.

Тяжелый вздох и новый удар мяча о траву.

– И все же, десять охот пропадают впустую. Почему у этих людей поколения сменяются за двадцать охот, а не за десять? Тогда, все наши охоты были бы удачными.

– Да, это было бы просто прелестно. Но в жизни все устроено именно так, а никак не иначе. Остается, только, терпеть и ждать.

– И все же... неужели нельзя ничего придумать?

– Видимо нельзя.

Лисандра поморщилась. Эти добилни были на удивление бестолковыми.

Хоть бы ушли куда‑нибудь. Не ровен час, заметят ее и будут мешаться под ногами.

Хотя, что они ей могут сделать?

Она выскользнула из‑за куста и пошла в сторону дома Хантера. Ей не терпелось приступить к делу. А добилни... на них можно не обращать внимания.

За ее спиной послышалось:

– Ой, смотри, женщина.

– Правильно, женщина. Только, она вовсе не человек. Не видишь что ли – вампирша.

– Да какая разница? Главное – женщина, и не добилни. Давай, предложим ей сыграть в мяч.

– Она не согласится.

– Но попытка‑то – не пытка. Давай.

– А, черт с тобой. Давай!

Вот это Лисандре не понравилось уже вовсе.