Нора вздрогнула.

– Сесилия Агнес?

– Да. Сесилия Агнес.

– Ты и ее знаешь?

– Погоди минутку!

По радио передавали какое-то объявление. Дедушка вытянул шею, прислушался. Ответить Норе он не успел.

– Твой поезд! Пора! Давай бегом, а то опоздаешь! – Он вскочил на ноги, посмотрел на часы. – Скорей! Десятый путь!

Нора медленно встала.

– Мне правда не стоит вернуться с тобой к бабушке?

Дедушка взглянул на нее.

– А ты хочешь вернуться?

Нора покачала головой, повесила сумку на плечо.

– Честно говоря, не знаю. Дедушка легонько улыбнулся.

– Езжай-ка домой. По-моему, так будет лучше. Заедешь в другой раз, когда она успокоится. Ну, беги скорей!

– Спасибо, дедушка! – Нора торопливо обняла его. – Здорово, что ты приехал.

Она пошла прочь, но уже через несколько шагов дед окликнул ее:

– Так что передать бабушке? Нора обернулась. Со смехом.

– Скажи, что я поступлю, как Карита. Вернусь!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

В поезде Нора сразу нашла себе свободное местечко в углу. Ей нравилось сидеть в углу. Народу в вагоне было немного, всего несколько человек в разных концах, загородившиеся развернутыми газетами.

Она смотрела в окно и то и дело зевала. Наплакавшись, она всегда ужасно хотела спать.

Поезд вот-вот тронется. Кондуктор захлопывает двери. Хорошая штука – поезд. Так бы и ехала на нем – сколько угодно и куда угодно.

Ой, до чего же клонит в сон. Нора зевала как заведенная, даже слезы на глазах выступили. Хорошо бы «уйти во сне далёко за предел пространства и времен».

Откуда это? «Уйти во сне далёко за предел…»?

Ну конечно, от Дага! Он иногда говорил так вместо «доброй ночи». Желая ей увлекательных снов. Но сейчас она не хотела видеть сны. Хотела просто спать.

Нора спряталась за оконной занавеской и прислонила голову к стене. Поезд мягко тронулся…

Откуда-то издалека донесся смех, и веселый голос крикнул в окно: «Я вернусь!» Точь-в-точь как она сама несколько минут назад крикнула дедушке.

Что скажет бабушка, увидев, что она не вернулась с дедушкой, как велено?

Нет, об этом она сейчас думать не в состоянии. Хорошо, что поезд уже в пути. Отошел от перрона, выехал из города и катит все дальше, дальше… А она успокаивается, дремлет, кемарит.

Неожиданно она вздрогнула и огляделась по сторонам. Сон как рукой сняло.

Кофейная тележка!

Карита?

Откуда-то донеслось дребезжание. И Нора кое-что вспомнила.

В тот раз, когда они с Дагом ездили за куклой, в поезде по дороге в Стокгольм! Она сидела отдельно от ребят, дремала в уголке, а в вагон, дребезжа, вкатилась кофейная тележка.

И еще ей вспомнилась чудесная улыбка.

Ради такой улыбки она готова была идти хоть на край света. А женщину, которая улыбалась, вроде бы звали Каритой? За спиной у Норы, кажется, сидела девочка, она-то и назвала женщину по имени – Карита? Или это был сон?

Да, действительно, какой-то сон ей тогда снился, это точно. Но о чем он был, она не помнила. Помнила только улыбку.

Нора прислушалась. Нет, тележки не слыхать. На миг у нее мелькнула мысль пойти на поиски, но дремота одержала верх, и она опять уснула за занавеской.

Проснулась она оттого, что поезд начал тормозить. Почти приехали. Нора поспешно встала, надела пальто и, застегивая пуговицы, посмотрела в окно. На платформе стояли пассажиры, собиравшиеся сесть в поезд, но никого знакомого она не приметила.