|
Над неровными линиями крыш, над оранжевым закатом в прозрачной бездне неба переливалась звезда. Голые сучья лип чернели неподвижно. Под ними было совсем темно, хрустели застывшие лужицы на тротуаре. Даша остановилась и, не размыкая соединенных рук, которыми держала под руку Ивана Ильича, глядела через низенькую ограду на затеплившийся свет в глубоком окошечке церкви Николы на Курьих Ножках. Церковка и дворик были в тени, под липами. Вдалеке хлопнула дверь, и через дворик пошел, хрустя валенками, низенький человек в длинном, до земли, пальто, в шляпе грибом. Было слышно, как он зазвенел ключами и стал не спеша подниматься на колокольню. - Пономарь звонить пошел, - прошептала Даша и подняла голову. На золоте небольшого купола колокольни лежал отсвет заката. Бумм - ударил колокол, триста лет созывавший жителей к покою души перед сном грядущим. Мгновенно в памяти Ивана Ильича встала часовенка и на пороге ее молча плачущая женщина в белой свитке, с мертвым ребенком на коленях. Иван Ильич крепко прижал локтем Дашину руку. Даша взглянула на него, как бы спрашивая: что? - Ты хочешь? - спросила она быстрым шепотом. - Пойдем... Иван Ильич широко улыбнулся. Даша нахмурилась, потопала ботиками. - Ничего нет смешного, - когда идешь под руку с человеком, которого любишь больше всего на свете, и видишь огонь в окошке, - зайти и обвенчаться... - Даша опять взяла Ивана Ильича под руку. - Ты меня понимаешь? 39 - Граждане, солдаты отныне свободной русской армии, мне выпала редкая честь поздравить вас со светлым праздником: цепи рабства разбиты. В три дня, без единой капли крови, русский народ совершил величайшую в истории революцию. Коронованный царь Николай отрекся от престола, царские министры арестованы, Михаил, наследник престола, сам отклонил от себя непосильный венец. Ныне вся полнота власти передана народу. Во главе государства стало Временное правительство, для того чтобы в возможно скорейший срок произвести выборы во Всероссийское учредительное собрание на основании прямого, всеобщего, равного и тайного голосования... Отныне - да здравствует Русская революция, да здравствует Учредительное собрание, да здравствует Временное правительство!.. - Урра-а-а! - протяжно заревела тысячеголосая толпа солдат. Николай Иванович Смоковников вынул из кармана замшевого френча большой защитного цвета платок и вытер шею, лицо и бороду. Говорил он, стоя на сколоченной из досок трибуне, куда нужно было взбираться по перекладинам. За его спиной стоял командир батальона, Тетькин, недавно произведенный в подполковники, - обветренное, с короткой бородкой, с мясистым носом, лицо его изображало напряженное внимание. Когда раздалось "ура", - он озабоченно поднес ладонь ребром к козырьку. |
