– Я дам вам знать, – сказал Каллаган.

Она подошла к столу. Раскрыла чековую книжку. Оформив чек, протянула ему. Он осмотрел чек и положил в карман. Потом снял трубку телефона.

– Уилки, вызови машину и подними сюда лифт. Каллаган закурил сигарету и остановился перед камином, наблюдая за гостьей. Она уставилась в пол. Потом он услышал, что лифт остановился на его этаже.

– Доброй ночи, мадам, – сказал Каллаган. – В любой момент, когда мне потребуется от вас что-либо, я дам вам знать. Не забудьте принять перед сном первую, таблетку.

Миссис Ривертон молча вышла. Он услышал шум спускающегося лифта.

Каллаган прошел в спальню и приложился к бутылке виски. Вернувшись из спальни, взял одеколон и стал с остервенением втирать в волосы.

Потом он начал неистово ругаться вслух.

ПОНЕДЕЛЬНИК

8. Прекрасная работа

Поднялся сильный ветер, он свистел и шумел за окнами конторы Каллагана. Было пять часов пополудни.

Эффи Томпсон принесла чашку чая, третью по счету с четырех часов. Поставив чашку на стол перед Каллаганом, она как будто собралась сказать что-то важное, потом взглянула на Каллагана и, передумав, вышла из кабинета.

Зазвонил телефон. Это звонил из Фаллтона Келлс. Каллаган представил себе, как Келлс стоит в единственной будке на маленькой улице, надвинув на глаза шляпу, и курит.

– Эй, Слим, – сказал Келлс. – У тебя пока все в порядке? Мы встретимся, как договорились?

Каллаган сказал, что все в порядке, и подтвердил, что он придет в десять часов и встретится с Келлсом возле дерева, неподалеку от этой телефонной будки. Он спросил, как дела в Феллтоне.

– Ничего, – ответил Келлс. – Все спокойно. Полиция на яхте закончила работу и ушла, – он помолчал. – Тут еще этот старикашка заупрямился. Джимми Уилпинс, который видел эту женщину. Потрясти его?

– Нет, – ответил Каллаган. – оставь его в покое. Меня он не интересует. Кто-нибудь болтается поблизости от Грин-Плейс, ты проверял?

– Никого, – ответил Келлс. – Я был там час назад. Тихо, как в могиле, да и погода отвратительная. Ну, а как вообще дела, Слим?

– Бывают лучше, бывают хуже. Пока хорошо, Монти. Оставайся там. Я буду в десять часов. Хочу кое о чем поговорить с тобой, затем мы осмотрим Грин-Плейс. Привет.

– Привет.

Каллаган положил трубку. Дверь кабинета открылась, и появилась Эффи Томпсон.

– Мистер Гагель хочет видеть вас, – сказала она. Каллаган кивнул. В кабинет быстро вошел его старый знакомый адвокат. Он выглядел немного усталым, но улыбался. Гость уселся в кресло, на которое ему указал любезно хозяин.

– Мистер Каллаган, – сказал он, – вы хотите, чтобы я защищал Ривертона?

– Я вообще не хочу, чтобы вы его защищали, Гагель, – ответил сыщик. – Если вы получили такие показания, как я хотел, ваша работа сделана…

Он откинулся на спинку стула и усмехнулся. Гагель пожал плечами.

– Это смертный приговор, – сказал он. – Смягчающих обстоятельств нет. Если кто-либо будет работать с этими показаниями, то тут же наденет на него петлю. Если бы вы работали на стороне обвинения, я мог бы понять вас.

Каллаган помолчал немного и спросил:

– Он признался, что стрелял в Джейка Рафано?

– Он признался во всем, что вы ожидали от него, – сказал Гагель. – Он сказал, что отправился на яхту, чтобы разделаться с Рафано, что Рафано был чертовски раздражен и что он, Уилфрид Ривертон, потерял выдержку, выхватил пистолет и увидел, что Джейк Рафано достал свой пистолет из стола.