Изменить размер шрифта - +
"Что это могло быть?" -- делал себе вопрос каждый. Могло быть совсем выступление на отдых из Севастополя, могло быть назначение всей батареи на бастионы.

   -- Опять! -- сказал батарейный командир, сердито швырнув на стол бумагу.

   -- Об чем, Аполлон Сергеич? -- спросил старший офицер.

   -- Требуют офицера с прислугой на какую-то там мортирную батарею. У меня и так всего 4 человека офицеров и прислуги полной в строй не выходит, -- ворчал батарейный командир, -- а тут требуют еще. Однако надо кому-нибудь идти, господа, -- сказал он, помолчав немного, -- приказано в 7 часов быть на Рогатке... Послать фельдфебеля! Кому же идти, господа, решайте, -- повторил он.

   -- Да вот они еще нигде не были, -- сказал Черновицкий, указывая на Володю.

   Батарейный командир ничего не ответил.

   -- Да, я бы желал, -- сказал Володя, чувствуя, как холодный пот выступал у него по спине и шее.

   -- Нет, зачем! -- перебил капитан. -- Разумеется, никто не откажется, но и напрашиваться не след; а коли Апполон Сергеич предоставляет это нам, то кинуть жребий, как и тот раз делали.

   Все согласились. Краут нарезал бумажки, скатал их и насыпал в фуражку. Капитан шутил и даже решился при этом случае попросить вина у полковника, для храбрости, как он сказал. Дяденко сидел мрачный. Володя улыбался чему-то, Черновицкий уверял, что непременно ему достанется, Краут был совершенно спокоен.

   Володе первому дали выбирать. Он взял один билетик, который был подлиннее, но тут же ему пришло в голову переменить, -- взял другой, поменьше и потолще, и, развернув, прочел на нем: "Идти".

   -- Мне, -- сказал он, вздохнув.

   -- Ну, и с Богом. Вот вы и обстреляетесь сразу, -- сказал батарейный командир, с доброй улыбкой глядя на смущенное лицо прапорщика. -- Только поскорей собирайтесь. А чтобы вам веселей было, Вланг пойдет с вами за орудийного фейерверкера.

   

21

 

   Вланг был чрезвычайно доволен своим назначением, живо побежал собираться и, одетый, пришел помогать Володе и все уговаривал его взять с собой и койку, и шубу, и старые "Отечественные записки", и кофейник спиртовой, и другие ненужные вещи. Капитан посоветовал Володе прочесть сначала по "Руководству" о стрельбе из мортир и выписать тотчас же оттуда таблицу углов возвышения. Володя тотчас же принялся за дело, и, к удивлению и радости своей, заметил, что хотя чувство страха опасности и, еще более того, что он будет трусом, беспокоили его еще немного, но далеко не в той степени, в какой это было накануне. Отчасти причиной тому было влияние дня и деятельности, отчасти и главное то, что страх, как и каждое сильное чувство, не может в одной степени продолжаться долго. Одним словом, он уже успел перебояться. Часов в семь, только что солнце начинало прятаться за Николаевской казармой, фельдфебель вошел к нему и объявил, что люди готовы и дожидаются.

   -- Я Вланге, список отдал. Вы у него извольте спросить, ваше благородие! -- сказал он.

   Человек 20 артиллерийских солдат в тесаках без принадлежности стояли за углом дома. Володя вместе с юнкером подошел к ним. "Сказать ли им маленькую речь или просто сказать: "Здорово, ребята!", или ничего не сказать? -- подумал он. -- Да и отчего ж не сказать: "Здорово, ребята!" -- это должно даже". И он смело крикнул своим звучным голоском: "Здорово, ребята!" Солдаты весело отозвались: молодой, свежий голосок приятно прозвучал в ушах каждого. Володя бодро шел впереди солдат, и хотя сердце у него стучало так, как будто он пробежал во весь дух несколько верст, походка была легкая и лицо веселое. Подходя уже к самому Малахову кургану, поднимаясь на гору, он заметил, что Вланг, ни на шаг не отстававший от него и дома казавшийся таким храбрым, беспрестанно сторонился и нагибал голову, как будто все бомбы и ядра, уже очень часто свистевшие тут, летели прямо на него.

Быстрый переход