В замысле этом была одна закавыка, о которой Леттерман и не подозревал: Кевин питал слабость к своему товару и был даже склонен думать, что именно личное знание предмета торговли обеспечивает исключительный успех его операциям. Но так или иначе, в настоящее время он не злоупотреблял: редкие подкожные инъекции роли не играют. Никто еще не пострадал от таких инъекций. А кроме того, Кевин был твердо уверен, что в его власти прекратить и их. Может, вновь вернуться к «двенадцати шагам».

Таков был замысел Кевина: продолжать не злоупотреблять и копить денежки весь следующий год. А потом рвануть, куда – один бог ведает. В Грецию, Танжер, Барселону и жить в счастливом творческом уединении, попивая крепкий кофе и сочиняя стихи. Стихи он будет раз за разом посылать Терри, чтобы знала о его успехах и что он в порядке. Иначе она во что бы то ни стало разыщет его, пытаясь окружить своей заботой.

Терри склонна относиться к нему по‑матерински, и порой жутко некстати. Так несколько дней назад ему пришлось просветить ее на этот счет, после чего она собрала вещи и исчезла – ни слуху ни духу. Может, вернулась в Ванкувер. Вот и прекрасно. Через пару недель он звякнет ей – сообщить, что не сердится. А пока надо подкопить кое‑какую сумму, и поможет ему в этом Рыжий Медведь.

Когда Рыжий Медведь, весь в белом, появился на авансцене и стал намекать на то, что имеет кое‑какие связи в наркобизнесе, Кевин не принял это всерьез – решил, что парень просто бредит. Было это почти год назад. Кевин и Леон сидели на свежем воздухе за столиком кафе «Лимонное деревце» на Алгонкин‑авеню и трепались, оглядывая проходящих мимо девушек. Был один из последних погожих летних дней, и все столики были заняты. Рыжий Медведь вылез из своей черной машины – за рулем был кто‑то другой – и направился в заведение. Через минуту он вышел с лимонадом в руке и подошел прямо к их столику.

– Не возражаете, если я здесь присяду? – спросил он, обращаясь к Леону, не к Кевину.

Тот пожал плечами:

– У нас свободная страна.

Рыжий Медведь подвинул стул, крутанув его спинкой к столу, сел напротив них, облокотившись на спинку. Бахрома его белой куртки свесилась, чуть ли не подметая тротуар.

– В обмен на вашу любезность я вам погадаю на картах. – Речь его была странно литературной, словно переведенной с другого языка.

Кевин ожидал увидеть карты Таро, но Рыжий Медведь вытащил колоду обычных карт и разложил их веером на столике.

– Вытащи свою карту, – обратился он к Леону. Леон указал на червонного короля – нехитрый выбор – и, откинувшись на стуле, потер указательным пальцем лоб. У Леона на лбу был шрам, и время от времени он тер его, словно пытаясь стереть.

Рыжий Медведь собрал все карты, кроме выбранной, перетасовал их и стал выкладывать квадратами и крестами. Между бровей у него пролегла складка сосредоточенности.

– Ты недавно поссорился с родственником, – сказал он. – Из‑за денег поссорился.

Леон покосился на Кевина. Гостивший у него всю зиму кузен спер две сотни долларов и исчез среди ночи, сев на междугородний автобус. На следующий день Леон напился в таверне «Чинук» и едва не забил до смерти незнакомого парня – слава богу, Кевин успел его оттащить. Леон бушевал чуть ли не месяц – так переживал по поводу кузена.

– В точку попал, – сказал он Рыжему Медведю. – Давай дальше.

– В прошлом у тебя случались приступы бешенства. – Рыжий Медведь поднял глаза от карт. На лице его отобразилась тревога. – Ты можешь впадать в бешенство.

Леон засмеялся. Возможно, нервничая.

– Ну, не так чтобы очень. Я ведь отходчивый. Ладно, ты прав. Бывает, что и не удержишься.

Рыжий Медведь опять уставился на карты:

– Но у тебя, похоже, будут возможности исправиться.