И тогда Кенга решил, что с байкерами пора устроить «совещание» и «договориться». Вот вам доказательство прекраснодушного оптимизма Кенги: если с байкерами есть проблема, надо запастись табачком и выкурить с ними трубку мира. Байкеры объяснили Кенгу с чрезмерной, как ему казалось, наглядностью, что лучше отступить и перестать вести дела на их территории. Иначе будет плохо. Для пущей убедительности их предводитель по кличке Вомбат насрал на Кенгу в буквальном смысле.

Вначале иссякла клиентура, затем стали исчезать поставщики – они не хотели вести дела с субподрядчиками, а предпочитали действовать напрямую и обращаться непосредственно к байкерам, не рискуя, если воспользоваться мягким выражением, быть отстраненными от бизнеса. Кенга в отчаянии попытался расширить территорию поиска, захватив даже Монреаль с его первоклассным товаром.

– Ты ненормальный, – сказал ему Кевин. – Если мы провернем такое, викинг‑байкеры просто взбесятся.

Они находились в полуподвале у Кенги. Кенга, лежа, поднимал штангу, одновременно покуривая травку. Затянувшись, он протянул сигарету Кевину, но тот отказался, и сигарета была помещена в пепельницу.

Улыбнувшись, Кенга выжал вес в 150 кг и сквозь зубы выпустил дым.

– Мы сделаем это красиво, – сказал он, чуть задыхаясь от травки. – Я не стану тягаться с ними. Я хочу, чтобы мы заделались их поставщиками.

– Не надо этого, парень! Даже не думай! Они же просто порвут тебя на части. У них такой оборот, что нам не выдюжить, какую бы цену они ни давали!

– Положись на меня, парень. Я знаю, что делаю.

– Жизнь тебе надоела, что ли?

– Типун тебе на язык, парень! Ведь против‑то был всего один. – Кенга опустил штангу и затянулся еще раз. Слова невнятно вылетали из стиснутых зубов вместе с дымом. – А все другие к проекту отнеслись очень даже сочувственно.

Таким образом, Кенга вновь отправился на свидание с викинг‑байкерами. Ни Кевин, ни Леон, ни Клык больше его не видели.

Без Кенги дела у группы пошли хуже некуда. Кевин регулярно ездил в Торонто за небольшими партиями амфетамина и героина. Но покупателей по‑прежнему не было. В довершение всех бед он вдруг понял, что опять на игле. Чтобы завязать, потребовалась вся его сила воли, опять замелькали, как в калейдоскопе, метадон, «двенадцать шагов» – все эти жалкие потуги и усилия. К тому времени ему уже и за квартиру платить было нечем.

– Что нам надо, – размышлял однажды Леон, – так это не перекупать у викингов и не пытаться действовать в обход, а попробовать завладеть их импортом.

Они сидели в тени под скалой, неподалеку от железнодорожных путей, и глазели на французских девчонок, как те шли по Фронт‑стрит в свою ecole secondaire.

– Они каким‑то образом ухитряются вывозить товар из Штатов, а потом распространяют его по стране. Если б нам удалось присосаться с этого конца, им ничего бы не осталось, как считаться с нами.

– Ага, – поддакнул из‑за облачка марихуаны Клык. – Звучит разумно. Почему бы нам и не приняться за это?

– Потому что этого же хотел и Кенга, – сказал Кевин. – Из‑за чего и сгинул.

Итак, они остались втроем: Леон – большой болтун, но никак не лидер, Кевин, вовсе не имевший склонности руководить, и Клык, чья способность брать на себя ответственность не обсуждалась. На эту‑то унылую сцену и ступил Рыжий Медведь, соблазняя их волшебством гадания и возможностью разбогатеть. Какой наркоман против этого устоит?

Рыжий Медведь быстро освоился в Алгонкин‑Бей и покорил его, считай, ничем другим, кроме как красивой внешностью и колодой карт.