Том мало что в этом смыслил, но был недалек от истины.

– Ты собираешься заниматься этим и в Европе, когда окончишь колледж?

– Только если мне будет грозить голод. На самом деле мне хочется совсем другого.

– Например?

Том прижал ее к себе. Он выглядел не старше ее. Вдруг впервые в жизни ей захотелось отдаться мужчине. Это казалось безумием. Она еще сохранила невинность, да и плохо была с ним знакома. Пока. Но именно он должен стать первым. Она представляла себе, какой он нежный и внимательный.

– Продолжай, Кейт. Чего другого тогда тебе хочется в Европе? – Он ее поддразнивал и заставлял улыбаться. Ей всегда хотелось иметь старшего брата, похожего на этого человека.

– Я не знаю. Работать в газете, например. Или в журнале. Быть репортером. Где‑нибудь в Париже или Риме.

Он провел рукой по ее волосам, обрамлявшим сияющее лицо.

– Почему бы тебе, малышка, не стать моделью и не остаться тут, как подобает приличной женщине? Зачем искать трудности, проходить через огонь, воду и медные трубы?

– Моего отца хватит удар. – Она хихикнула.

– Меня тоже. – Он снова привлек ее к себе, как бы желая защитить от невидимого зла.

– Ты герой вечеринок, Том Харпер. А я, черт возьми, хорошая писательница. Я могу стать неплохим репортером.

– Кто сказал, что ты хорошая писательница?

– Я сама. Вот увидишь, в один прекрасный день я напишу книгу. – Черт побери, зачем она это ляпнула? Кейт отвернулась и замолчала.

– Ты серьезно, Кейт? – У него был свежий, как утро, голос. Она молча кивнула. – Значит, однажды ты это сделаешь? – Он боялся спугнуть ее мечты. – Мне тоже хотелось написать книгу, но я оставил эту затею.

– Почему? – Она наступала, а он всеми силами старался сохранять серьезный вид. Ему нравилась ее настойчивость.

– Потому что я не умею писать. Может быть, однажды ты сделаешь это за меня.

Они сидели молча, глядя на море и наслаждаясь ночным ветерком, дувшим в лицо. Он набросил на нее пиджак и еще крепче прижал к себе. Прошло немного времени, прежде чем они снова заговорили.

– А чего хотят твои родители? – поинтересовался он.

– Потом? Он кивнул.

– О, чего‑нибудь гораздо более приличного. Работу в музее или университете, можно в старших классах школы. Но больше всего, чтобы я вышла замуж. Занудство. А ты? Что ты будешь делать после того, как газеты перестанут рассказывать, какой ты потрясающий футболист? – Она походила на расшалившегося ребенка, но в глазах сквозила женщина, и Том Харпер не мог не заметить этого.

– Я уже говорил. Как только перестану играть, мы вместе напишем книгу.

Они молча смотрели, как восходит солнце, потом сели в машину и поехали обратно в Сан‑Франциско.

– Хочешь позавтракать, перед тем как мы расстанемся? – Они были уже на Поло‑Альта, недалеко от ее улицы, в маленькой английской спортивной машине, которую он взял напрокат.

– Лучше отвези меня домой.

Если мать зайдет к ней и обнаружит, что она не ночевала дома, ей придется изворачиваться, но подруги ее прикроют. Как она прикрывала их. Двое из четырех уже потеряли невинность. А третья прилагала все усилия, чтобы это поскорее случилось. Кейт этот вопрос не волновал, пока она не встретила Тома.

– Что ты делаешь сегодня вечером? Она ответила упавшим голосом:

– Сегодня не могу. Я обещала родителям провести вечер с ними. Они купили билеты в консерваторию. Может быть, после? – К черту, к черту, к черту. Он уедет, и она никогда его больше не увидит.

Ее лицо вдруг стало таким грустным, что ему захотелось поцеловать ее. Не как ребенка. Как женщину. Захотелось прижать ее к себе, чтобы ощутить, как бьется ее сердце.