Канизиус, выходящий из отеля, мог бы стать прекрасной мишенью. Но здесь не место для стрелка: напротив «Прэнс де Голль» не было ничего, кроме роскошного бульвара и глади Атлантического океана, – никакого укрытия.

Где то вдоль дороги, где расположены невысокие холмы, поросшие травой, кустарником и деревьями?.. Но автомобиль будет ехать со скоростью примерно пятьдесят километров в час. Нет, если только по дороге не произойдет поломки, выстрел будет невозможен – все равно что стрелять в куропатку из 22 го калибра. Где же автомобиль может значительно снизить скорость или вообще остановиться? У границы, несомненно, чтобы предъявить документы, но, как он понял из объяснений своего нового знакомого таможенника, с которым беседовал на вокзале ночью, пограничный пост находится в Андэ, маленьком городке, через который дорога идет по мосту через Бидассоа прямо в Испанию. Найти укрытие там довольно сложно, но посмотреть стоило; он намеревался поехать за Канизиусом. Если Анн Мари заметит его, то поймет, что ее планы раскрыты, тогда, вполне возможно, она откажется от своего замысла. Как бы то ни было, он в любом случае отвлечет ее, а это сыграет ему на руку.

А вот и Канизиус: беседует с двумя своими приятелями бизнесменами, один несомненно поддакивает ему, судя по всему, он из парижского офиса. Другой более загорелый и более озабоченный – местный представитель, в твидовом пиджаке. Здешний менеджер или супервайзер, ответственный за строительство, а может, архитектор. Столичные жители были одеты так, как обычно одеваются столичные жители на морском курорте под пальмами. «Канизиус сейчас – идеальная мишень, – подумал Ван дер Вальк, – кремовый шелковый костюм, как у мистера Хрущева, о господи, и панама!» Обут он был в соломенного цвета легкие плетеные туфли и вообще чем то напоминал пресловутого мистера Хрущева. Второй парижанин, с лоснящимися остатками волос и лысой макушкой, явно радовался, что прихватил с собой шляпу, – на солнце было добрых градусов двадцать, но все же на дворе еще стоял март.

А автомобиль! Сразу было видно, что люди из Парижа: гигантский шестилитровый «мерседес», который был длиннее, чем «кадиллак», да еще и с опущенным верхом! Шофер, в высоких ботинках и остроконечной шляпе, напоминавшей головные уборы немецких полицейских, открыл двери, а портье из «Прэнс де Голль» сделал величественный взмах рукой, чтобы важные гости удостоверились в том, что под ногами у них не валяется банановая кожура или апельсиновые корки и они могут идти спокойно. Твидовый пиджак уселся впереди, парочка из «Сопекса» – на заднее сиденье. Ван дер Валька внезапно, словно громом, поразила мысль, что сейчас с какого нибудь балкона раздастся роковой выстрел, прямо по сидящему фазану. Но нет: Анн Мари в «Прэнс де Голль» не регистрировалась.

«Мерседес» тронулся, издавая такой же шум, как пальцы женщины, разглаживающие сатиновую юбку, и Ван дер Вальк немедленно скользнул в свой прокатный «рено», который загрохотал, как подъемный кран при погрузке пустых металлических бочек из под масла, но служащие гостиницы не обратили на это никакого внимания – были слишком заняты созерцанием удаляющегося автомобильного монстра.

Держать наблюдение за «мерседесом» было несложно; огромный черный автомобиль потерять из виду было практически невозможно. С помпой проехали через Сен Жан де Люз, Ван дер Вальк держался метрах в ста позади. Пересекли мост, но, вместо того чтобы направиться по дороге к Андэ, машина вдруг свернула влево. Ван дер Вальк тут же схватился за карту Мишлена, лежавшую на заднем сиденье. О о, черт, они поехали другой дорогой, она огибала Андэ и пересекала Бидассоа километром ниже, в путеводителях такие дороги называли «живописными». Так оно и было: подножия Пиренеев спускались прямо к побережью.