|
Ну а вообще? – А ты, парень, поживи на пенсию, а я посмотрю, будешь ли жаловаться на лишний досуг. Огородничаю вот, верши ставлю, а на форель – донки. Картошку не продаю, самому нужна на зиму. Хочешь – купи рыбки, недорого. – Что, и форель водится? – Тут все водится. Вода-то чистейшая. Я подумал, не стоит ли мне поведать ему о сортире ручьевой системы выше по течению, но решил умолчать. – Ваши донки случайно не возле Языкова стоят? – невинно спросил я. – Еще чего, – буркнул он. – В такой-то дали? Я выразительно взглянул на газету – четырехполосные «Валдайские ведомости», тот самый номер… Укушенный корреспондент показывал мне точно такой же. Только в экземпляре укушенного заметка с фотографией несчастного дома не была аккуратнейшим образом вырезана. – Газету на почте получаете? – Ну, на почте. – То-то и смотрю: почтового ящика у вас нет. Шкрябун тоже посмотрел на газету. Потом на меня – и довольно тяжелым взглядом. – Говори прямо, чего надо, парень… У меня дел полно. – Огород прополки требует? – осведомился я. – А хоть бы и огород… С показным сомнением я воззрился на тяжелое, ростом по пояс разнотравье. Где-то под ним не без труда угадывались грядки. – Там что – клубника? – Возможно… – А может быть, вы собираетесь в Языково? – Может быть. – Может быть, вы и вчера собирались? – предположил я. Судя по тому, как заходили желваки на его лице, другой бы на его месте вскочил с ругательствами. Но этот справился, решив, как видно, что послать надоеду подальше он еще успеет, помолчал и в конце концов хмыкнул почти добродушно: – Люблю дотошных. Я не только собирался, парень, я вчера и поехал… – И у вас не завелся мотоцикл? – Хуже, сломался по дороге. Раз уж ты такой любознательный, скажу более: возле Белышева на ручье рухнул мост. Прямо у меня на глазах рухнул, и никого на нем не было. Под собственным весом. Сгнил, наверное. Я было нацелился в объезд, вот тут движок и встал. Назад на буксире за трактором ехал, понятно тебе? – Более или менее. А что случилось с движком? – Понятия не имею! – рявкнул, выходя из себя, Шкрябун. – Еще вопросы есть? – Есть. Вы подумали над нашим предложением? – Пусть Максютов приедет сам, с ним я буду разговаривать. Сообщать ему о том, что он прямо нарывается на неприятности, не имело смысла. Если яйца не учат курицу, то лишь потому, что курица по природе глупа и учить ее бессмысленно. Зато мелкая ящерка не станет учить старого опытного варана совсем по другой причине. – И передадите ему свой архив? – Какой архив? – Шкрябун почти не переиграл, удивившись очень натурально. – Ах, вот ты о чем… Ну, если килограмма три газетных вырезок – уже архив, тогда пожалуй… Только не отдам: самому нужен. Должен же старый пень иметь на досуге какую-то забаву? Я вздохнул. – Очень жаль, что у нас с вами, Виктор Иванович, не получается конструктивного разговора… – А мне почему-то нисколько не жаль, – отрезал он. |
