Гёрлфренд, не проявляя особого рвения, поднялась и последовала за Давидом. Через несколько минут его зов повторился:

- Прошу всех к столу!

Стол был складным и пластмассовым.  В комплекте с двумя узкими длинными лавками он едва помещался на тесном балкончике, упиравшемся в стену соседнего дома. От раскаленной под солнцем стены шел удушливый жар. Сервирован стол был большой круглой пиццей  “Паперрони”,  несколькими банками “7up”, разовыми бумажными тарелками и стаканчиками.

- Sorry, я не держу дома стола, - сказал Давид, откупоривая бутылку темно- красного вина. - Он нам как-то ни к чему. Мы дома не едим. А если и перекусим, так на ходу, прямо на кухне. Все это,- он указал на стол и лавки,- я взял напрокат к вашему приезду.

- С ума сошел! - ужаснулась Лана. - Разве можно так питаться! Ты же заболеешь.

- Ну что ты, мама. Зачем нам тратить время на готовку дома, когда на каждом шагу кафе, fast food, ресторанчики.

Лана лишь покачала головой, но перечить не стала.

Пегги пододвинула к Давиду бумажные стаканы, и он разлил в них вино.

- С приездом! - жизнерадостно провозгласил он. - Ужасно рад вас всех видеть. Соскучился до чертиков. Больше меня не будет глодать чувство одиночества. За наше воссоединение. Ура.

Покончив со своим куском пиццы, Пегги поднялась.

- Okay, guys. I’m gonna to leave now, - проговорила она нараспев, жуя слова.- It was nice to meet all of you. Bye to everybody.

Гости скорее догадались, чем поняли из ее слов, что гёрлфренд уходит, и, радуясь в тайне тому, что смогут остаться своей семьей, с чрезмерной приветливостью заулыбались ей. Проводив Пегги до дверей, Давид вернулся на балкон:

- Мы решили, что будет лучше, если она пока поживет у своих, - объяснил он. - Папа с мамой смогут спать в спальне. Постель там широкая. - Уловив вопрос в глазах девочек, он продолжил: - Вика или Инга устроится на диване в living room. И еще я взял напрокат две раскладушки. Так что все будет Okay. Разместимся.

Сгустились сумерки, а вместе с ними пришла и прохлада. Сразу стало легче дышать. Собрав со стола бумажную посуду вместе с остатками пиццы, Давид бросил ее в мусорный бачок в углу балкона.

- А что, удобно, - заметила Вика. - Не надо ни мыть, ни вытерать, ни раскладывать по местам.

- Америка - страна рациональная, - сказал Давид. - Здесь все устроено так, чтобы быт не довлел над человеком.

Какое-то время сидели молча. Беседа не клеилась. Слишком разительное несоответствие ожидаемого и увиденного действовало удручающе.

- Хотите, я найду вам что-нибудь по телеку? - предложил сестрам Давид.

- Хотим! - оживились те, вскакивая.

Через несколько минут он вернулся к родителям, сел напротив, с грустной иронией заглянул им в глаза:

- Я вас сильно разочаровал?

- Не то слово, - не удержалась Лана.

- Меня ты нисколько не разочаровал, - ответил за себя Левон. - Начинать с нуля в чужой стране одному всегда трудно.

- Но ведь ты писал нам, что нашел работу по специальности.

- И я не обманывал вас. Я действительно работаю в строительном бизнесе.

Видя, что эта тема неприятна сыну, они попытались от нее уйти.

- Скажи, Давид, - осторожно начала Лана, - с Пегги у тебя это серьезно?

- А что ты называешь серьезным?

- Ну-у... собираешься ли ты на ней жениться?

- Так мы уже живем вместе, мама.

- Это не одно и то же, согласись.

- Ты еще не врубилась, что мы в Америке, в свободной стране. Женаты, не женаты, какая разница. Люди должны быть вместе, пока им этого хочется, пока им друг с другом хорошо и приятно.

- Вот как? И никаких обязательств?

- Обязательств?!. Разве можно любить по обязанности?

- А если будут дети?

- Дети будут только в том случае, если мы убедимся, что хотим остаться вместе, что способны вырастить их и поставить на ноги.