Каменистая пустыня

Вся земля покрыта сверху небольшими камнями, черными и блестящими. Перевернешь такой камень, а под ним светлая почва. С поверхности ее давно выдули ветры, оставив камни. Каменистая пустыня — самая суровая и бесплодная. Низенькие колючие кустики боялыша покрывают ее громадные пространства. И больше почти ничего. Лишь между холмов, по сухим руслам селевых потоков, тянутся полосками кустики курчавки, зайсанского саксаула, тамариска да некоторых травянистых растений. Звери и птицы избегают эту пустыню. Их здесь мало. Такырная круглоголовка, местами поселения песчанок, неприхотливая каменка-плясунья, несколько крупных кобылок пустынниц, фаланги да скорпионы.

Повыше к горам, в ложбинках, более богатая растительность. Тут кустики таволги, шиповника, приземистой дикой пустынной вишенки. Иногда в ущельях текут прозрачные ручьи. Внезапно начавшись из-под камней, они также неожиданно исчезает под ними. Вокруг ручьев густая поросль ив, лоха, железного дерева, иногда дикой яблони, боярки, барбариса. Здесь маленький оазис с множеством насекомых. А еще выше в горах кое-где сохранились архары, да по горным вершинам скачут горные козлы и слышны мелодичные призывные сигналы каменной куропатки кеклика, да высоко в небе перекликаются вороны и парят кругами большие орлы.

Итак, с одной стороны — почти мертвая пустыня, покрытая черными камнями да редкими кустиками боялыша, с другой — в горах бьющая ключом жизнь вокруг небольших горных ручьев.

Высокое покровительство

Один из распадков на южном склоне небольшого хребта Малай-Сары перекрывается поперек длинной и ровной, как натянутая ниточка, грядой причудливых красных скал. Под ними крутой склон засыпан крупными обвалившимися камнями.

Ветер дует с юга, врывается в распадок, налетает на красную гряду и мчится дальше через горы и скалистые вершины. Стоит на редкость теплая осенняя пора, солнце греет, как летом, хотя ветерок свеж и слегка прохладен.

Над красной грядой собрались вороны и парят в восходящих токах воздуха, зычно перекликаются, затевают веселые игры. Появилась пара планирующих коршунов. Вороны попытались с ними затеять игру. Но хищники ловко увертываются, широко распластав крылья, важно проплыли к югу. Им некогда, скоро нагрянет непогода, надо спешить в заморские страны.

Взлетела пустельга. Ловкая, быстрая, лавируя в воздухе, покрутилась с одним вороном и исчезла. Торопливо промчалась стайка сизых голубей. Из скопления камней, упавших на землю, с шумом вспорхнула стайка кекликов. Птицы расселись на красной гряде и стали оживленно перекликаться.

А вокруг просторы, безлюдие, тишина и извечный покой.

Подъехал к машине чабан. Заметил, что мы рассматриваем птиц, и, указывая кнутом на белое пятно на красных скалах, сказал:

— Вон там каждое лето беркут живет.

Мы идем вдоль гряды, приглядываемся к скалам. Кое-где они совсем необычные, в глубоких ячейках, выточенных тысячелетиями ветрами. Гнезд хищников немало, и они издалека видны по пятнам гуанина. Но гнездо беркута, на которое показал чабан, самое большое, и по всему видно, что оно не пустует никогда летом. Место для него выбрано хорошее. К гнезду не подобраться. Задрав кверху головы, мы рассматриваем притон степного разбойника. Он тут, оказывается, не один. Снизу под выступом, на котором устроено гнездо, прилеплена изящная глиняная чашечка гнездышка скальной ласточки. Близкое соседство с орлом ей не мешает. Чуть сбоку тщательно залеплена в камне небольшая ниша, а в глиняной перегородке устроен маленький круглый ход. Это гнездо веселого крикуна, бойкого жителя гор — скального поползня. Рядом же с гнездом орла на земле большая куча помета. Мы всматриваемся в глубокую щель под пометом — она вся занята гнездами сизого голубя.