Тогда для чего туда лететь? Только потому, что Десен так сказала?

— Вам что-нибудь нужно, сэр? — услышал он голос стюардессы.

Джино заказал себе двойную порцию виски. Мысли его вернулись к Марабелле. Наконец-то она оставила его в покое. Какая все-таки блестящая мысль — связаться с ее мужем. Кому, как не ему, следовало заняться собственной женой?

Старый каскадер захотел встретиться.

— Как Мэри? — с тревогой спросил он.

— Мэри?

— Марабелла, — быстро вставил Коста.

— А, да. — Джино печально покачал головой. — Она просто больной ребенок. Первый ее враг — она сама. Пожилой мужчина согласно кивнул.

— У Мэри и вправду… есть проблемы…

— Проблемы. Как же! Море проблем.

— Вы собираетесь жениться на ней?

— Вот что я вам скажу. Я верну ее вам вместе с небольшим подарком. Я купил вам дом — там, на Малхоллэнд-драйв. Он ваш — только заберите ее отсюда до шести вечера.

Сделка состоялась. Прощайте, Марабелла Блю. Всего! Свобода обошлась в сто тысяч, но она стоила этих денег.

Сидя в кабинете директрисы, они смотрели друг на друга: в одном углу мрачно-дерзкая дочь, в другом — мрачно-яростный отец.

Говорила директриса, ее безукоризненное английское произношение резало слух.

— ..Так что вы сами понимаете, мистер Сант, не в традициях «Л'Эвьер» наказывать за поведение. Это ваш родительский долг — провести свою дочь по жизни самым достойным, па ваш взгляд, путем. Я думаю…

Не обращая внимания на ее слова, Джино изучал взглядом дочь, впервые за многие годы имея возможность рассмотреть ее как следует.

Высокая, как и брат. Когда же это она так выросла?

Изящная, длинноногая, с фигурой молодой женщины. Облик дочери ошеломлял. Смуглая оливковая кожа, черные волосы, густые брови.

Она — это он. Господи! Сходство было всегда — еще Мария называла их близнецами, — но только сейчас это стало больше, чем сходством. Она превратилась в него. Женщина — он.

Вот она сидит — совершенно незнакомый ему человек. Молодая женщина, которую он абсолютно не знает. По своей собственной вине. Он все время так заботился о том, чтобы обеспечить ее и Дарио безопасность, чтобы держать детей подальше от себя. Он так любил их обоих… Именно это и пугало его больше всего. Совершенно сознательно он отдалял себя от них. Бежал от своей любви. Потому что знал, что не переживет повторения того, что однажды случилось. Он считал себя сильным человеком, но на такое даже его сил не хватило бы.

Мария… Мария… Мария… Боже! Сколько же времени эта боль будет еще терзать его? Эта страшная боль по утрам, когда он пробуждался ото сна. Эти кошмары. Хрупкая, несбыточная надежда, что придет день и она вернется. Мстя за нее, он пролил реки крови.

Но что на самом деле дала ему эта месть?

Сидя напротив отца, Лаки тоже не сводила с него пристального взгляда. Почему он приехал сам? Почему не послал кого-то из своих лакеев? Она была сбита с толку.

Его машину они вместе с Олимпией заметили из окна своей комнаты.

— Ого! — воскликнула Олимпия. — Похоже, это твой старик. А мне показалось, будто ты говорила, что он не приедет.

— Я и по д-д-думала, — заикаясь проговорила пораженная Лаки.

— А он взял и приехал… Х-м… А ведь он очень красив, а?

Глядя сейчас на отца, Лаки пыталась определить, красив он или нет. Выглядел Джино моложе своих лет, это уж точно. Со вкусом одет: темный костюм-тройка, белоснежная рубашка, шелковый галстук.