— Эллерот прибыл. С известием об окончании войны. Но я, как и ты, не знаю, что это означает для нас.

Кельдерек поцеловал ее, и они стали ждать в молчании. Мелатиса положила голову ему на колено, и он нежно гладил ее по волосам, дивясь своему полному безразличию к дальнейшей своей судьбе. Он думал о Геншеде, о детях-рабах, о Шере и ее разноцветных камешках, о смерти Шардика и горящем погребальном плоту. Что с ним случится дальше, не имеет ни малейшего значения, но Мелатису он не позволит тронуть, как бы ни повернулись события. Наконец Кельдерек спросил:

— Ты видела Горлана сегодня?

— Да. По крайней мере, хуже ему не стало. Вчера я заплатила одной женщине, чтоб ухаживала за ним. Она производит впечатление честной и порядочной.

В скором времени внизу хлопнула дверь, застучали шаги, потом раздался голос Тан-Риона, сказавший что-то неразборчивой скороговоркой. Еще через несколько секунд наверху лестницы появился сначала Тан-Рион, потом Раду. Оба остановились в ожидании, глядя вниз на человека, поднимавшегося за ними следом. А пару мгновений спустя показался Эллерот — он с трудом взбирался по лестнице, вытянув вперед здоровую правую руку, чтоб ему помогли преодолеть последние ступеньки.

Кельдерек и Мелатиса поднялись на ноги и встали плечом к плечу, когда бан Саркида со своими сопровождающими направился к ним. Эллерот, такой же чисто вымытый и безупречно одетый, каким Кельдерек видел его в последний раз в Кебине, приветственно протянул руку, и после минутного колебания Кельдерек пожал ее, хотя и сохраняя вид неуверенный и настороженный.

— Сегодня мы с тобой встречаемся как друзья, Крендрик, — промолвил Эллерот. — То есть если ты хочешь этого, как хочу я.

— Ваш сын — мой друг, — ответил Кельдерек. — Это я точно могу сказать. Мы с ним многое пережили вместе и одно время уже не надеялись остаться в живых.

— Он тоже так говорит. Я еще не знаю всех подробностей, но знаю, что ты был ранен, когда защищал Раду, и что ты, по всей вероятности, спас его от смерти.

— Тогда все происходило как… как в бреду, — с запинкой произнес Кельдерек. — Но на самом деле спас всех нас владыка Шардик — он отдал свою жизнь за нас.

— И это тоже Раду сказал мне. Что ж, вижу, мне еще многое предстоит узнать… и понять. — Эллерот с улыбкой взглянул на Мелатису.

— Владыка Кельдерек был тяжело болен, — сказала она, — и до сих пор очень слаб. Думаю, нам лучше присесть. Сожалею, что здесь нет особых удобств.

— Последние двое суток я провел вообще без всяких удобств, — весело отозвался Эллерот, — и чувствовал себя превосходно, уверяю вас. Вы жрица Квизо, если не ошибаюсь?

Мелатиса смешалась, и вместо нее ответил Кельдерек:

— Это жрица Мелатиса, которой тугинда Квизо поручила совершить погребальный обряд вместо нее. Тугинда была ранена в Зерае и до сих пор еще не оправилась.

— Печально слышать, — сказал Эллерот. — Ее чтят как искусную целительницу повсюду от Икета до Ортельги. Но даже ей не стоило переправляться через Врако, слишком уж тут опасно. Если бы я знал, что она намерена отправиться в Зерай из Кебина, я бы не допустил такого.