И Саша с Грибковым ненадолго замолчали, глядя друг на друга.

– Если бы эксперты точно сказали, что Валеру удавили, то вообще все отлично бы сложилось. Отец Феодор и отомстил недругу. А так есть шанс, что Валера сам в петлю полез.

– Со страху и не такое сделаешь. Страх с человеком чудовищные вещи способен сделать.

Пока они так переговаривались, к ним снова подошел дядя Матвей.

– Кстати, я ведь сегодня утром не одного Сережу встретил. Была у нас с Мотей и еще одна встреча. Уж не знаю, как мне и реагировать, может, померещилось спросонок, только сдается мне, что это и взаправду был он.

– Кто?

– Федор, будь он неладен, мне сегодня на рассвете явился.

– Бывший хозяин Хворостинки? Отец Феодор?

– Ну, отцом он для других был, а я его Федькой величал, как он того и заслуживал. Да, он самый и был, его я и видел.

– А вам не могло показаться?

Мужик усмехнулся в усы:

– Мне могло, а вот Матильде моей нет.

– Она его тоже узнала?

– Еще бы. Обрадовалась. С людьми Федор бывал строг и суров, а вот животные его все любили. Хоть и не баловал он их никогда, а все наши волкособы к нему ластились. Вот и Мотька завизжала, словно маленькая, и побежала к нему, а он шасть от нее в кусты, и нет его. Я даже словечка промолвить не успел, ни поздороваться, ни спросить, как у него дела.

Значит, отец Феодор опередил их! Он уже прибыл в Хворостинку. И неизвестно, каких дел он успел тут наворотить и скольких еще своих недругов успел покарать.

– Что же вы молчали! – воскликнул Грибков. – Надо было сразу говорить! Эх, что же вы… Он же сейчас таких дел натворит! Побежали скорей!

И они втроем побежали в сторону центра Хворостинки, насколько им позволяла неровная дорога и слишком медленные человеческие ноги.

Барон с Матильдой намного опередили своих хозяев. Но даже им было не под силу обогнать недобрую весть. Она уже летела навстречу, оглашая окрестности страшным женским воплем.

– У-у-убили-и-и-и!.. Ой, горе-то какое! Уби-и-или-и-и!

Услышав этот плач, все трое переглянулись и прибавили ходу. Но что было толку, если дело было уже сделано. И в амбаре, заполненном еще свежим, не до конца просохшим зерном, покачивался на стропилах труп мужчины. Погибший был Саше незнаком. Зато с другой стороны стоял человек, который таращился не на труп удавленника, а на Сашу.

– Я вас знаю! – воскликнул Саша. – Ребята, это же Иван! Иван Бойцов!

И помахал рукой:

– Дядя Ваня, я тут! Приехал!

Но «дядя Ваня» повел себя в высшей степени странно. Как только Саша окликнул его, он испуганно втянул голову в плечи и отступил за спины других людей. Саша оглянулся, ожидая увидеть, что где-то позади него стоит и плачет жена, а теперь уже вдова, тетка Катерина. Но ее нигде не было видно. На крик бежали другие женщины, но Катерины с ними не было. К тому же куда-то исчезли Ленка с Алиской, которые вроде бы были все время рядом, а теперь исчезли.

Грибков уже распоряжался, как лучше снять тело. Саша надеялся, что, возможно, еще не все так страшно и мужик окажется жив, но все было напрасно. Когда уже снимали тело, было ясно, что смерть наступила давно, тело успело окоченеть.

– Нет, тут явно работал специалист. Еще один труп, и полное отсутствие состава преступления.

– Самоубийство?

– Ни малейшего сомнения. Мужик сам залез на ящики, сам перекинул веревку, а потом вышиб ящики из-под ног и повесился.

– Не могли его сначала задушить, а потом уже повесить? Ты же не эксперт, чтобы так категорично отвечать.