|
— Другой такой фляжки тут, наверное, и за миллион рублей не достанешь. — Помолчал бы лучше! — огрызнулся Зяблик. — Кто пушку угробил? — Еще неизвестно, угробил ли я ее… Немного короче стала, вот и все. В восемнадцатом году целые армии с обрезами воевали… — Сам ты обрез! — Зяблик вырвал у Смыкова пистолет и легко сорвал с него затвор. — Видишь? Возвратная пружина тю тю! Теперь твоей пушкой только гвозди забивать. Скрепя сердце Смыков был вынужден признаться: — Радуйтесь… Хоть на этот раз вы оказались правы. Покружив вокруг ватаги еще какое то время, загадочное существо все так же бесшумно уплыло в окружающие дали, которые уже не были — как раньше — просто глухой сиреневой мглой, а менялись, шевелились, вибрировали, демонстрируя признаки иной, непостижимой для человека реальности. Фляжка исчезла безвозвратно, точно так же как и обрубок пистолетного ствола. Взоры всех членов ватаги устремились на Цыпфа. Люди ждали от него свежих разъяснений. Это уже вошло в привычку, как и вечные перебранки между Зябликом и Смыковым. Однако на этот раз Лева что то не спешил обнародовать свою точку зрения. Первой затянувшееся молчание нарушила Верка. — Что ты, Левушка, по этому поводу можешь сказать? Не томи нас, зайчик. — А что может сказать амеба, случайно натолкнувшаяся на окурок, — туманно ответил Цыпф и откашлялся в кулак. — Ты свой базар слегка фильтруй! — набычился Зяблик. — И не ломайся, как старая хипесница… У амебы мозги отсутствуют, и говорить она не умеет. А ты пять языков изучал. Не зазря же тебя столько лет при штабной кухне кормили. Философ называется… — Вряд ли вам будет интересно то, что я скажу, — слегка обиделся Лева. — А это уже не тебе решать. — Хорошо, — согласился Лева, как бы даже с угрозой. — Я скажу. Сами напросились. Только прошу меня не перебивать и не комментировать. Каждое слово разжевывать я не собираюсь. Даже и не уговаривайте. — Какой то ты сегодня нервный, — удивилась Верка. — С чего бы это? Иного мира испугался? Или той фанеры, что вокруг нас летала? А разве в Нейтральной зоне или Будетляндии легче было? — Не легче. Но там мы по крайней мере знали, какие неприятности можно ожидать и от кого именно. — Не знаем, так узнаем. — Боюсь, вы недооцениваете всю сложность ситуации, в которой мы оказались. — Те, кто стоял поближе, видели, как Лева обреченно махнул рукой, а тем, кто успел отойти, показалось, что огромный лиловый нетопырь распустил свои крылья перепонки. — Поймите, даже наше родное трехмерное пространство в своем реальном виде сильно отличается от наших представлений о нем. Существует масса деталей, просто недоступных человеческому восприятию. Радиация, например. Или все виды электромагнитных взаимодействий. А ведь все это явления материального плана. Реальному миру мы приписываем свойства мира кажущегося. Это наша сугубо индивидуальная иллюзия. А у насекомых, скажем, совсем другая иллюзия о мире. Я уже не говорю о рыбах и амфибиях. — А кто такие эти амфибии? — поинтересовалась Лилечка. — Лягушки, — объяснил Лева. — Лягушки только ту муху видят, которая летает. — Просили же не перебивать, — проворчал Смыков. — Мне можно, — заявила Лилечка убежденно. — Продолжай, Лева. — И тем не менее, не имея полного представления о реальном мире, мы вполне сносно существуем в нем. За это надо сказать спасибо эволюции, наделившей нас оптимальным набором органов, с помощью которых земные существа отыскивают пищу и узнают о приближении опасности. Здесь же все абсолютно не так. Не зная реальной картины этого мира, мы не можем положиться на свои ощущения. Яркий пример этого вы только что наблюдали. |
