|
Тимур едва успел перехватить его веснушчатое запястье; инерцию тяжеленной руки он преодолеть не мог, но сумел изменить направление. Протяжно застонали под ударом пружины матраса. Барин разъяренно дернул рукой, вырываясь из хватки. — А вот этого не надо, — жестко сказал Тимур. — Будешь с маньяком нянчиться? — прошипел бандит. — Да ты знаешь, сколько на его совести? Сколько он детишек в городе передушил? Да я его... — Мы еще не знаем, что это он, — резко ответил Тимур и обернулся к так и стоящему в недоумении Дмитрию. — Когда вы подрались? — спросил он. Дмитрий мутно взглянул на него, ощетинился: — А чего? — в его голосе был вызов. — И не надо так пялиться, я не докторишка из дурки, меня вы не запугаете! Тимур пожал плечами — видно, не только Александр был способен строить странные теории. — Вы знаете, что такое индуцированный психоз? — спросил он. — Впрочем, неважно, — повернулся он к Барину. — Дело в том, что наш псих либо притворялся сейчас оглушенным и вообще гениальный актер, либо никак не мог убить водителя. — Зато дежурных мог запросто, в отличие от всех нас, — буркнул Лешка, и Тимур непроизвольно кивнул. — Притворялся же он нормальным, — равнодушно добавил Дмитрий, посасывая ободранные костяшки кулака. — Ты лучше в наши дела не лезь, — снисходительно посоветовал Барин и вновь обернулся к связанному врачу, примериваясь. На этот раз его остановил громкий женский крик. Барин неохотно опустил кулак, проворчал — «ну что еще?» На пороге комнаты стояла Аля; за ней маячила девчонка, пытаясь протиснуться поближе к отцу. Женщина сердито стерла ладонью слезы, но глаз не опустила. — Он тебе нравится, что ли? — спросил бандит, глумливо осматривая ее округлую фигуру. — Планы строила? Та презрительно повела плечом. — Я его не знала почти, — сказала она Тимуру, игнорируя Барина. — Но благодаря ему моя бабушка до последнего... узнавала меня... — она прижала руки к груди. — Он был такой хороший врач! А теперь... я не верю, что он убийца, так не бывает. Эти продажные козлы из райкома свели его с ума, жадные твари... Барина все боятся, взятки берут, а он, а он... Козел ты! — крикнула она. — Чтооо? Ну-ка повтори! — И повторю! Козел! Барин задумчиво посмотрел на геологов, непроизвольно сдвинувшихся перед Алей, задержал взгляд на Лизе. — Бабы, — буркнул он. — Истерички. Распихав геологов, он вышел. Аля продолжала тихо плакать, с досадой смахивая слезы. — Тише, — проговорил Тимур. — Может, все еще обойдется. Может, это кто-то другой. — А кто тогда? — с напором спросила она. Тимур мрачно пожал плечами, не зная, что ответить на невысказанную мысль. Кто бы ни был убийцей — будет невыносимо смириться с мыслью, что человек, с которым вместе укрывались от бурана и сидели за одним столом, с которым делили чай и тушенку, — кровавый маньяк. С горькой иронией Тимур подумал, что всем было бы легче, если убийцей оказался он сам — или Колян. На худой конец есть еще Анна. Приезжие, незнакомцы, не связанные с городом тонкой, но прочной паутиной. Они здесь в Черноводске все свои. Тимур мысленно пробежался по сводкам, приведшим его в этот город, и понял то, чего не замечал раньше: все, кого сажали за очередную серию, успевали прожить в Черноводске не больше полугода. Чужаки расплачивались за ритуальные убийства, и город жил дальше. Тимур понимал: еще немного, и кто-нибудь сообразит, что он прекрасно подходит на эту роль. Буран сносило прочь от Черноводска, но он продолжал просить, и добрая сытая птица отвечала ему. Иссякающий тайфун вновь и вновь вспухал чудовищным нарывом и рушился на город, и Петр мог длить это бесконечно. |
