— Как она? — сквозь ком в горле спросил Лео. — Как ребенок?

Блейд слегка улыбнулся.

— У меня дочь. Эммалин Грейс Ратингер.

Рип рассмеялся, сжал руку Блейда и от души хлопнул новоявленного отца по спине.

— Вот же. Ну погоди, дай только местным парням прослышать. Стукнет ей шестнадцать, тут очередь выстроится, прям отсюда и до самого города…

— Кто ее тронет — не жилец. — Блейд посмотрел на Лео и перестал улыбаться. — Она в порядке. Им пришлось вырезать ребенка. — По лицу Дьявола Уайтчепела скользнула тень уважения. — На самом деле, твоя герцогиня подсказала. Потом заживили разрез моей кровью. Миссис Парсонс говорит, Онор будет как новенькая. Никада еще не видала, чтоб рана так споро затягивалась.

Твоя герцогиня… Лео постарался не зацикливаться, но по коже все равно пробежали мурашки. Какой-то части его натуры понравились эти слова. Более темной, хищной части. Полная бессмыслица, но на мгновение он почувствовал себя чуть более уверенно.

— Поздравляю. Ты теперь отец.

— Ага, только праздновать не время. Теперь ставки стали выше. — Лицо Блейда ожесточилось. — Это ж деда Мориоча прозвали Мясником Каллодена?

Лео кивнул. Он предпочитал не вспоминать Каллоден, те времена, когда английские голубокровные пошли против шотландских кланов вервульфенов и сокрушили их, обратив оставшихся в живых в рабство или бросив в Манчестерские ямы, чтобы несчастные сражались там насмерть на потеху толпе. И пусть сам Бэрронс считал это темным пятном в истории голубокровных, другие перешептывались, что, возможно, не следовало оставлять пленников в живых. Не всех обрадовали новые законы, касающиеся нового правового статуса вервульфенов, а уж Мориоч высказывался особенно яро.

— Да и сам наш герцог не постесняется врагу глотку перерезать. — Блейд облокотился на стену. — Рип, ступай с отрядом в Нижний город. Кроме стены, к нам только там можно подобраться.

— А мне что делать? — спросил Лео.

— Иди обратно в Логово, смени Дровосека. Пригляди там ради меня.

Разжалован в охранники? Поначалу Лео вскинулся — как голубокровный он куда больше пользы приносил здесь, да и сражение позволяло отвлечься от мыслей, — но Блейд редко что-то делал просто так.

— Думаешь, он нападет на Логово?

— Я б так сделал. — Оба посмотрели друг на друга, и на миг глаза Блейда почернели от голода; напоминание, что стоящий перед Лео человек мог при желании быть совершенно безжалостным.

— Ты бы не стал убивать женщин и детей.

— Нет, но кто об этом знает? Я б взял их в заложники да продал за хорошенький выкуп. Вот только вряд ли Мориоч у нас такой же добрый.

Слова прозвучали резко. Блейд холодно, почти расчетливо уставился вниз на собирающиеся силы врага. Годами он носил имя Дьявола Уайтчепела, был тем, кем нянюшки в городских особняках пугали непослушных ребятишек. Мол, не будешь себя хорошо вести, придет Дьявол и утащит к себе.

Появление Онории несколько смягчило Блейда, сделало его более человечным, чего Лео никак не ожидал; однако даже малейший намек на угрозу жене и дочери вытащил наружу опасную натуру Дьявола. Он убивал, чтобы защитить себя, и в случае необходимости был безжалостен. Возможно, Мориоч в итоге сможет захватить трущобы, но только залив их огнем.

— Я хочу, чтобы ты их вытащил, — тихо сказал Блейд. — Если здесь что-то пойдет не так. Выведи их через Нижний город и попытайся найти Уилла.

— До этого не дойдет…

Блейд резко перебил его.

— У тя когда-нибудь было такое чувство? Что тебе вряд ли выкарабкаться? Вот у меня ща есть.