— Рин, ты ему случайно не сказала номера счетов, пароли? А то мало ли.

И Жмот тоже здесь? Вот его не ожидала.

А Мин Джун просто бьется всем телом в бронированное полотно, как живой таран. Бум-бум-бум! И ничего не говорит. Только дышит тяжело.

Всё это, конечно, очень трогательно, думаю я, но мне сейчас как воздух необходимо понимание сути проблемы. Почему лис так поступил со мной? А кто у нас главный консультант по этому вопросу? Да! Это — Сяомэй, который в кедре в доме у дяди.

— Ладно, я открою, — говорю. — Но только при одном условии.

За дверью устанавливается прямо-таки звенящая тишина. И только прижатые к металлической поверхности уши скрипят от усилий слушателей.

— Мин Джун, поклянись, что немедленно поедешь и привезешь сюда мой кедр.

— Клянусь! — рявкает Мелкий. — Только впусти нас.

— Тогда езжай сейчас.

— Открой, я тебя увижу, и сразу поеду, клянусь всеми богами и своей честью.

Открываю. Первым, расталкивая остальных, влетает телохранитель, хватает меня за плечи, трясет и повторяет:

— Что он сделал, говори? Что он с тобой сделал?!

А действительно, что же он сделал?

— Ничего, — отвечаю неожиданно писклявым, дрожащим голосом. — Ничего он со мной не сделал! Понимаешь, ни-че-го! Ничегошеньки!

И начинаю рыдать в голос: зажмурившись и разинув рот, словно маленький ребенок.

— Ничего он не сделал! — искренне возмущается Красавчик Тан и прижимает меня к прохладному шелку рубашки на груди. — Да как он посмел, вообще, придурок!

— Мелкииииий, ты… обещал… — завываю я. — Вез-и-и-и-и-и кедр…

Мин Джун растеряно оглядывается по сторонам, ища поддержки и находит её в лице полицейского.

— Возьми мою мигалку и гони, — говорит тот.

Мелкий шипит сквозь зубы неразборчивую благодарность и убегает.

А я продолжаю реветь, скулить, размазывать слезы по щекам и пиджаку Красавчика, капать ими же на все поверхности, короче, сырость в доме развожу. Огромная цистерна слез, которую я собирала всю жизнь, лопнула от взмаха одного из девяти белых хвостов.

Мужики пребывают в перманентном шоке, но мне, если честно, плевать. Мне сейчас плохо. Меня только что бросил возлюбленный. Меня бросили!

В ожидании возвращения Мелкого с кедром, я валяюсь на диване и рыдаю. Красавчик просто гладит меня по голове. Кохей приносит чистые салфетки и пытается вести психотерпевтическую беседу, а заодно и устыдить Хиро, рвущегося записать показания и начать поиски негодяя, бессовестно укравшего сердце главы клана «Трилистник». Жмот тем временем быстренько меняет пароли ко всем моим карточным счетам.

— Он тебе кредитку вернул? Нет? Надо срочно заблокировать.

— Не смей! — верещу я, как резанная. — Хиро, это же означает, что Рё вернется? Да? Это ведь так?

— Понимаешь, это вовсе…

Но все так мрачно смотрят на полицейского, что тот моментально затыкается. Поздно, я начинаю рыдать с утроенной силой.

— Пусть плачет. Вместе со слезами организм покидают гормоны стресса, — со знанием вопроса вещает Кохей, вытирая мне нос. Руки у него, тем не менее, в стерильных перчатках, но это ничего не значит.

Ух, как они меня покидают эти чертовы гормоны! Бегут нафиг, как крысы с тонущего (в соплях) корабля.