— И теперь вы увидели, насколько впечатление бывает обманчиво?

— Теперь я думаю, что вы дьявольски гениальны.

Натали понравилось.

— Нельзя винить меня в этом. Этот Ларс как снотворное. Он открыл рот, и я заснула.

— Меня зовут Джейк Фишер.

— Натали Эйвери.

— Не хотите, ли выпить по чашке кофе, Натали Эйвери? Похоже, вам бы не помешало.

Она колебалась, изучая моё лицо до тех пор, пока я не начал краснеть. Она заправила локон чёрных волос за ухо, встала и приблизилась ко мне. Помню, как я подумал, что у неё удивительно изящная фигурка. Она была меньше, чем я представлял, пока она сидела. Она посмотрела на меня снизу вверх, и улыбка медленно растянула её губы. Это была, должен сказать, замечательная улыбка.

— Конечно, почему нет?

Образ той улыбки, сохранившийся в голове, ярко вспыхнул, а потом, смилостивившись, исчез.

Я был в Библиотечном баре с Бенедиктом. Вообще-то, Библиотечный бар был старой, отделанной тёмным деревом библиотекой на кампусе, недавно преобразованной в модное питейное ретро заведение. Владельцы были достаточно умны, чтобы не менять практически ничего в старой библиотеке. Книги по-прежнему стояли на дубовых стеллажах, рассортированные в алфавитном порядке, по десятичной системе Дьюи или что там используют библиотекари. Баром служил старый абонементный стол, подставками — старые ламинированные картотечные файлы, а светильниками — зелёные библиотечные лампы.

Молодые барменши собирали волосы в пучки и носили старомодную одежду, и, конечно же, очки в роговой оправе. Ага, фантазийные библиотечные красотки. Один раз в час из громкоговорителя раздавался громкий библиотечный тсс, и барменши срывали очки, распускали пучки на головах и расстёгивали блузки.

Банально, дёшево, глупо, но это работало.

Мы с Бенедиктом были навеселе. Я широким движением закинул руку ему на плечо и наклонился ближе.

— Знаешь, что нам нужно сделать? — спросил я.

Бенедикт скорчил гримасу.

— Протрезветь?

— Ха! Молодец. Но нет. Нам нужно устроить состязание в презервативную рулетку. На выбывание. Думаю, шестьдесят четыре команды. Как в нашем собственном «Мартовском безумии».

— Мы не в Бартолотти, Джейк. Здесь нет аппарата, торгующего презервативами.

— Разве?

— Да.

— Жаль.

— Ага, — сказал Бенедикт. А потом добавил шепотом: — Пара горяченьких цыпочек на три часа.

Сначала я собирался повернуть налево, потом направо и неожиданно понял, что три часа ничего не говорят мне.

— Подожди, а где двенадцать часов?

Бенедикт вздохнул.

— Ты лицом на двенадцать часов.

— Так три часа будут…

— Просто повернись направо, Джейк.

Вы, должно быть, догадались, что я не очень хорошо переношу спиртные напитки. Это удивляет людей. Когда они видят кого-то моего размера, то ожидают, что я перепью людей поменьше. Но я не могу. Я умею пить так же, как первокурсник на своей первой тусовке.

— И?

Я знал, какого они типажа ещё до того, как увидел их. Там сидели две блондинки, которые выглядели от просто хорошо до великолепно в приглушённом свете Библиотечного бара и от обычно до страшно в утреннем свете. Бенедикт подошёл к ним и начал общаться. Бенедикт мог бы клеиться даже к картотеке. Обе женщины смотрели мимо него на меня. Бенедикт показал знаком, чтобы я присоединился к ним.

А почему, чёрт возьми, нет?

Ты обещал.

Чертовски верно, обещал. Спасибо за напоминание. Почему бы мне и дальше не продолжать его сдерживать и попытаться найти цыпочку, правильно? Я двинулся по направлению к ним.