|
Если посмотреть с такой точки зрения, то можно сказать, что мессия — всего лишь один из наиболее интересных персонажей в каждой драме жизни. — И какие же события могут подтолкнуть к появлению этих мессий? — Я думаю, бедствия, катаклизмы, мор. Нашему герою необходим достойный выход на сцену. Правда, согласно этой теории, он все время был среди нас, но никто его не замечал. — А что происходит с этими людьми, если они не становятся избранными? — спросила она. — Они проживают отведенные им дни и спокойно умирают, счастливые в своем неведении. — Так и не узнав о той роли, которую могли бы исполнить. — Но ведь это благо прежде всего для них самих. Быть мессией — тяжелая работа. Все бросаются тебе в ноги, просят вылечить ревматизм. Все ожидают, что в каждом высказывании содержатся перлы мудрости. Одна боль, страдания и никакой благодарности. — Кстати, о пригвождении к кресту: ничего, если я подвинусь? А то, чего доброго, сверну себе шею. — Ничего. Я почти закончил, — отозвался Штерн, сосредоточенно облизывая губы кончиком языка. Эйлин расслабилась и повернулась лицом в другом направлении, глядя мимо Иакова в сторону дальнего окна. — Можно еще кое-что выяснить: а что именно должен сделать для нас мессия, когда вернется? — В этом вопросе мнения примечательно разнятся: одна школа мыслителей считает, что он явится с небес как раз вовремя, чтобы спасти мир от вечной тьмы. Другая полагает, что он явится, размахивая карающим мечом, чтобы судить гадких и вознаградить праведных. По третьей версии, если достаточное количество народу исправится, он явится и проведет всех нас через жемчужные врата. — Наверное, это зависит от того, кто тебя слушает. — Не говоря уже о двух третях мира, которые вообще не верят в эту идею. — А во что верите вы, Иаков? — С тех пор как я пришел к выводу, что в этой области могу разве только признаться в своем прискорбном невежестве, для меня стало ясно и другое: слишком уж это важный вопрос, чтобы отвечать на него с какой-либо степенью уверенности. — И оставить уверенность для фанатиков? — Именно. Как говорится, поживем — увидим. Либо я выясню это, когда умру, либо нет. Он рассмеялся, развернул листок с рисунком и показал ей законченный портрет. Его рука оказалась уверенной, а глаз наметанным: ее высокие скулы и выразительный изгиб темных бровей были схвачены точно, а главное, сходство не ограничивалось внешним обликом. «Он уловил мой характер, — с удивлением осознала Эйлин, — гордость, наличие воли и глубоко скрытую уязвимость». Под маской, наложенной на нее временем, Иаков сумел разглядеть романтическую идеалистку. Актриса проводила чертову уйму времени перед зеркалом, изучая свое лицо в мельчайших подробностях, примечая каждую ничтожную морщинку, но о том, что находилось под этой профессиональной маской, совсем забыла. А сейчас, когда ей внезапно напомнили, на ее глаза навернулись слезы. Неужели в ней до сих пор не умерла та наивная девушка из Манчестера со свежим лицом? Она почувствовала себя дурочкой, которая плачет из-за того, что утрачено давным-давно, но ведь тогда, в юности, все в ней было хорошим и настоящим, и Иаков сквозь все наслоения таких непростых лет сумел все это разглядеть! Она видела в его глазах такую искренность, доброту и нежность, что в кои-то веки перестала думать о том, в порядке ли ее волосы и помада. |
