|
— Можешь называть меня по имени — Фридрих. — Чего тебе нужно, Фридрих? — Мне? Я хочу вам помочь, мистер Скруджс. — Помочь мне? Каким образом? — Начнем с того, что я восхищаюсь твоей работой. И хочу помочь исполнять ее дальше. — Что тебе об этом известно? — Ну, мы уже некоторое время и с немалым, замечу, интересом наблюдаем за этой… любопытной деятельностью. — Правда? — О да. Наблюдаем, и честно скажу: то, что мы видим, нам нравится. Очень нравится. — Но если кто-то намерен помогать мне, то что он сам будет с этого иметь? — Это справедливый вопрос, мистер Скруджс: помощь… в ответ на помощь. — Каким образом я могу помочь? — О, это может показаться неожиданным. Так, в двух словах, и не объяснишь. Почему бы нам не пойти сейчас вместе куда-нибудь, где можно будет все это обговорить. В глубине светлых глаз Фридриха таилось что-то мрачное, вкрадчивое, пугающе непонятное. «Он нам нравится», — зазвучали вдруг голоса. Данте удивился: необычно, чтобы они прониклись доверием к человеку, с которым он только что познакомился. Но ему и в голову не пришло возражать. Этот немец понравился и ему. Когда они увидели, как кто-то затаскивает в переулок бесчувственное тело, Дойл закричал первым, и он же первым подбежал к жертве нападения. В то время как Лайонел Штерн чиркал спичками, чтобы немного ему посветить, Дойл энергично старался привести в чувство женщину в скромном хлопчатобумажном платье. Джек с Иннесом бросились вслед за нападавшим, Престо, выхватив из своей трости рапиру, принялся обыскивать место происшествия. Когда был найден окровавленный, пахнувший хлороформом носовой платок, стало понятно, как она лишилась чувств, а с обнаружением в соседнем складском помещении саквояжа, набитого веревками и примитивными хирургическими инструментами, открылось и то, что несчастная была на волосок от ужасной, мучительной смерти. К тому времени, когда с пустыми руками вернулись остальные, дыхание женщины стало глубже и пульс стабилизировался, но она не пришла в себя и угроза жизни еще не полностью миновала. Предчувствуя возможное заявление Джека насчет того, что им не следует отвлекаться на посторонние дела, Дойл, опережая возражения, заявил, что пострадавшую нужно перенести в безопасное место, причем не мешкая. Джек возражать не стал, и Дойл понял, что теперь, когда он выслушал его признание, Спаркс не хочет открыто выступать против него. Теперь у Дойла появились козыри, однако пускать их в ход следовало осмотрительно. Престо подозвал экипаж, и по прошествии не столь уж долгого времени они вошли в «Палмер-хауз» с заднего входа; в окружении четверых спутников Дойл занес женщину в пустой служебный лифт. Когда они вышли из кабины и направились по коридору к апартаментам Дойла, из-за угла появился майор Пепперман; привычное для него восторженное выражение сменилось испугом. — Я решил было заглянуть к вам, спросить, не желаете ли пропустить на ночь стаканчик, — пробормотал, запинаясь, он. — Привел парочку газетчиков, они дожидаются внизу, в баре… — Простите, старина, — отозвался с улыбкой Дойл, проходя мимо него с обмякшим женским телом в руках. |
