|
— Боже правый! Боже правый на небесах! — Нельзя показывать им, что мы напуганы, — прошептал молодой человек. Дойл отвел глаза, пожал ему руку и последовал за Канацзучи назад в церковь. Подойдя к задней стене церкви, Эйлин увидела за дверью Фрэнка, скорчившегося в луже крови возле пулемета. Она поспешила к нему и упала возле него на колени. — Нет. Пожалуйста, нет! Фрэнк открыл глаза, но не увидел ее. — Это ты, Молли? — Фрэнк, это Эйлин. Его глаза нашли ее и сфокусировались на ней. — Молли… Как ты хороша в этом платье. Он протянул к ней руку, и она сжала ее обеими ладонями. Из глаз женщины потоком хлынули слезы. — Да, Фрэнк, это Молли. Я здесь. — Я никогда не хотел навредить тебе, Молли, — прошептал он. — Ты и не навредил, Фрэнк. Ничем не навредил. — Прости. Мне так жаль. — Все в порядке. — Ничто больше не стоит на нашем пути. Ты и я. Она кивнула. — Да, именно так. — Это хорошо. — Да, Фрэнк. Несколько мгновений его глаза смотрели мимо нее, а потом закрылись. Эйлин уронила голову и заплакала. Дойл так и не смог точно определить, сколько людей погибло. Надо полагать, не меньше двухсот пятидесяти человек, находившихся внутри, столько же было ранено. Это и само по себе было ужасно, но, только увидев смертоносное расположение пулеметов, он понял, что все могло быть гораздо хуже: счет погибшим шел бы на сотни и сотни. Внизу, где-то глубоко под церковным полом, что-то раскатисто громыхало. Он обнаружил Канацзучи возле открытой решетки, через которую продолжала изливаться кровь жертв. — Помоги, — попросил японец. — Мне надо спешить. Дойл мгновенно присоединился к нему; вместе они просунули ножи в зазор, отжали одну из окровавленных решеток и вынули ее из рамы. Джек и Престо пронесли Ходящую Одиноко через последние повороты лабиринта на свет, который увидели впереди. Мощные толчки сотрясали стены, по углам вниз сбегали ручейки земли и каменного крошева. Достигнув круглой комнаты, они увидели преподобного, выливавшего масло из лампады в маленькую жаровню с горящими угольями. Взяв длинный фитиль, Дэй зажег его от огня и направился к ближайшему серебряному ларцу. Иаков заметил их и кивнул. Лайонел развязал ему руки и теперь занимался путами на ногах. Джек оставил Ходящую Одиноко с Престо и ступил в круг, вытаскивая пистолет. Ощутив чужое присутствие, Дэй обернулся к нему. Джек остановился в нескольких футах от него, с лицом, полным мрачной решимости, поднял оружие и прицелился в голову преподобному. Тот резко, словно пытаясь стряхнуть назойливое насекомое, взмахнул рукой. Это движение должно было отбросить противника на другой конец комнаты, но Джек не только не отлетел, но, напротив, шагнул вперед, ствол направил преподобному в лицо и невозмутимо взвел курок. Черты Дэя исказила усмешка. Он настолько отвык от страха, что, казалось, вообще не воспринимал опасность, однако при осознании того, какое оскорбление нанес ему этот человек, в нем вскипела ярость. |
