— — Но для этого нужно, чтобы боги никак не откликались на их молитвы, — заметил как‑то один из советников.

Он был прав: не могло быть и речи о том, чтобы богу вздумалось в самом деле сойти с пьедестала и предпринять какие‑нибудь действия.

— — А разве этот их Бог Мотаа что‑нибудь сделал? Кто‑нибудь это видел?

— — Нет, Ваше Небесное Высочество, но (

— — Так что он сделал?

— — Мы не можем этого знать. Никому еще не удалось проникнуть в их храмы.

— — Разве я не распорядился, чтобы никто не беспокоил рабов, когда они поклоняются своим богам? — ласковым тоном, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился Принц.

— — Конечно, Ваше Небесное Высочество, конечно, — поспешил заверить его советник, — их никто не беспокоит. Но ваши секретные агенты ни разу не смогли войти в храм для проверки, как ни пытались маскироваться.

— — Да? Может быть, они просто плохо маскировались? Что же им мешало? Советник покачал головой.

— — В этом все дело, Ваше Небесное Высочество. Никто из них не в состоянии ничего припомнить.

— — Не может быть. Что за нелепость? Приведите ко мне кого‑нибудь из них, я сам его допрошу. Советник развел руками.

— — Мне очень жаль. Ваше Высочество (

— — Ах, вот что? Ну конечно. Да почиют их души в мире.

Поглаживая свое пышно расшитое шелковое одеяние, Принц погрузился в размышления. Его взгляд упал на резные шахматы необыкновенно тонкой работы, расставленные на доске сбоку от него, и он лениво передвинул пешку. Нет, это решение не годится: белые должны начать и дать мат в четыре хода, а так получается пять. Он снова повернулся к советнику.

— — Может быть, стоило бы обложить их налогом.

— — Мы уже пробовали (

— — Без моего разрешения? — еще ласковее спросил Принц.

На лице советника выступил обильный пот.

— — Если бы это оказалось ошибкой, Ваше Высочество, то мы хотели, чтобы ответственность за нее пала на нас.

— — Вы полагаете, что я способен совершить ошибку? — В свое время, будучи совсем молодым губернатором провинции в Индии, Принц написал учебник по управлению покоренными расами, изучение которого стало обязательным для каждого чиновника. — Ну хорошо, оставим это. Значит, вы обложили их налогом, и, вероятно, весьма обременительным. Ну и что?

— — Они его платят. Ваше Высочество.

— — Утроите его.

— — Я не сомневаюсь, что они и тогда будут его платить, потому что (

— — Удесятерите его. Назначьте такой высокий налог, чтобы они не смогли его уплатить.

— — Но, Ваше Высочество, в этом‑то и дело. Золото, которым они платят налог, — химически чистое. Наши мудрецы утверждают, что оно изготовлено искусственно, путем трансмутации. Они в состоянии уплатить любой налог. Больше того, — поспешно продолжал он, — по нашему мнению, которое, разумеется, не может сравниться с божественной мудростью Вашего Высочества, — тут он отвесил поклон, — это вообще не религия, а неведомая нам наука!

— — Вы хотите сказать, что эти варвары располагают наукой, которая превосходит все известное Избранной Расе?

— — Умоляю простить меня. Ваше Высочество, но что‑то у них есть, и это сказывается на моральном состоянии наших людей. Число почетных самоубийств уже вызывает серьезные опасения, и к нам поступает слишком много рапортов от служащих, которые ходатайствуют о разрешении вернуться в страну отцов.

— — Я надеюсь, вы не поощряете таких ходатайств?

— — Нет, конечно.