Сделано это было, конечно, не так грубо и прямо. В Главный храм сообщили, что Внук Неба предлагает Первосвященнику Бога Мотаа прибыть к нему.

Ардмор сидел у себя в кабинете, когда это сообщение доставил ему начальник штаба Кендиг. Впервые за все время их знакомства Ардмор заметил на его лице признаки волнения.

— — Командир! — выпалил он. — Перед храмом приземлился воздушный крейсер, и капитан говорит, что ему приказано забрать вас с собой!

Ардмор отложил бумаги, которые просматривал.

Кендиг нахмурился.

— — Что вы будете делать?

— — Вы меня хорошо знаете. Как по‑вашему, что я буду делать?

— — Ну, мне кажется, вы поедете с ним. Только не нравится мне это. Лучше бы вам не ездить.

— — А что еще мне остается делать? К открытому разрыву мы еще не готовы, нужно продолжать играть роль. Адъютант!

— — Здесь, сэр!

— — Пришлите моего ординарца, пусть приготовит полное облачение со всеми принадлежностями. Потом попросите капитана Томаса немедленно явиться сюда.

— — Есть, сэр!

И адъютант бросился к видеофону. Облачаясь с помощью ординарца, Ардмор давал последние указания Кендигу и Томасу.

— — Ну вот, Джефф, теперь все в ваших руках — держите вожжи крепче.

— — Что вы хотите сказать?

— — Если что‑нибудь случится и я не смогу поддерживать связь со штабом, вы остаетесь за командующего. Приказ лежит у меня на столе, подписанный и скрепленный печатью.

— — Но, командир (

— — Нечего, нечего. Я давно уже так решил. Кендиг об этом знает и весь штаб тоже. Я бы и раньше взял вас в штаб, но вы были мне нужны в качестве начальника разведки.

Ардмор бросил взгляд в зеркало и пригладил свою курчавую светлую бороду. Бороды отрастили все, кто выступал перед публикой в качестве «священников». Азиаты с их скудной растительностью на лице выглядели рядом с ними женоподобными, и это порождало у них комплекс неполноценности, вызывая смутное, трудно объяснимое неприятное ощущение.

— — Может быть, вы заметили, что из строевых офицеров вы по‑прежнему старше всех по званию. Я позаботился об этом именно на такой случай.

— — А Кэлхун?

— — Да, о Кэлхуне. Как строевой офицер вы, конечно. старше его. Правда, боюсь, это вам не очень поможет с ним управляться, так что выпутывайтесь, как сможете. В крайнем случае приказывайте ему, он обязан подчиняться, только старайтесь обойтись без лишнего нажима. Впрочем, вы все это и без меня знаете.

В комнату вбежал посыльный, одетый послушником, и, отдав честь, отрапортовал:

— — Сэр, дежурный по храму докладывает, что паназиатский офицер в большом нетерпении.

— — Очень хорошо. Это мне и нужно. Инфразвук включен?

— — Да, сэр, мы это даже по себе чувствуем — нервы начинают шалить.

— — Ну, вы‑то выдержите, вы же знаете, в чем дело. Передайте дежурному, пусть он скажет инженеру за пультом: надо, чтобы уровень беспорядочно менялся, падал до нуля и поднимался снова. К тому времени, как я выйду, мы должны довести азиатов до настоящей истерики.

— — Будет исполнено, сэр. Что‑нибудь передать капитану крейсера?

— — Сами ничего ему не говорите. Пусть дежурный сообщит, что я на молитве и не велел себя беспокоить.

— — Хорошо, сэр.

Посыльный поспешно удалился. Ардмор пожалел, что не увидит, какая физиономия будет у косоглазого, когда ему это передадут.

— — Я очень рад, что мы успели вовремя наладить эти головные телефоны. — заметил Ардмор, когда ординарец надевал на него тюрбан.