Справа сидел Защитник. Серебристый комбинезон, облегающий сильные плечи

и грудь, снежные волосы, беломраморное лицо, белые кисти рук... Однако он не

производил впечатления бесцветности --  вероятно потому, что и  бесстрастное

его  лицо,  и застывшее  в  обманчивом  покое тело  производили  впечатление

невероятной мощи и несокрушимой уверенности в своих силах.

     Стараясь   не  глядеть  в  сторону  Защитника,  Блейд   произнес  слова

традиционного приветствия.

     --  Ханната,  --  ответил  зеленокожий; Защитник  только молча  склонил

голову -- совсем земным жестом.

     -- Вы -- Талзана, паллан, --  произнес пожилой керендра после недолгого

молчания. -- Я -- Фамор,  координатор.  Кто такой мой  помощник, вы,  должно

быть, знаете.

     --  Да. Но  я хотел  бы  услышать  его  имя, чтобы обращаться к нему  с

должным уважением.

     -- Кам! Хорошо! Защитник восемь -- ноль три.

     Блейд  кивнул, судя по короткому  номеру, этот страж спокойствия был на

несколько рангов  выше его талзанийского приятеля, Защитника двадцать два --

тридцать.

     -- Мой спутник -- земной пилот Гаррисон Нибел, -- произнес он.

     -- Это не существенно. Паллези нас не интересуют.

     В спокойном голосе  координатора не замечалось  и следа высокомерия или

неприязни, только констатация факта. Блейд,  однако, был рад, что его  пилот

не знает оривэя.

     -- Возрастает ли ваша арисайя,  Фамор?  -- задал он традиционный вопрос

вежливости, и глаза керендры довольно сверкнули.

     -- Анола. Как, вероятно, и ваша, Талзана?

     -- Анола, -- Блейд утвердительно  склонил голову. -- Клянусь Единством,

что  может  быть дороже самосовершенствования и радости  жизни, которое  оно

приносит?

     -- О! Я вижу, вы хорошо знакомы с нашими обычаями!

     -- С обычаями оривэев, не керендра, -- заметил странник.

     -- И мы, и они -- паллаты.  Мы различаемся во многом,  но в главном  --

едины.

     -- Я знаю. Мои друзья-оривэи говорили об этом.

     -- Как их уважаемые имена?

     Блейд погладил висок и улыбнулся.

     --  Они, по большей части, молодые люди,  которые еще не живут, но лишь

играют в жизнь, вряд ли вы что-либо слышали о них. Но одно имя я вам назову,

Фамор... очень дорогое для меня имя... Пат Барра Саринома, моя лайя.

     "Лайя" было общепринятым  обращением между близкими  людьми  и дословно

значило  "дорогая", "милая",  иногда  это слово  использовалось  в  значении

"возлюбленная",   но,  строго  говоря,   оно   не  предполагало   с   полной

определенностью    наличия   интимных    отношений.    Оставив    Фамора   в

неопределенности   на  сей  счет,  странник  прикоснулся  пальцем  к  своему

никер-унну.

     --  Это  --  ее подарок,  хранящий память о наших встречах.