|
Разумное существо гуманоидного типа на низшей стадии развития. Среднего роста. Возраст – 42 года. В большинстве вопросов – дилетант. Знания поверхностные, чему виной, в частности, земная система образования. Любит спиртное, но не алкоголик. Добросовестен и исполнителен, но интереса к работе не испытывает, инертен. В душе, а иногда и вслух, возмущается существующими порядками и даже, как ему кажется, готов действовать, но не действует. Неглуп, но и только. Месячный доход – сто восемьдесят рублей. На жизнь хватает, ни о каких сбережениях и речи быть не может. Двухкомнатная квартира. Женат, имеет взрослого сына. Жену любит, однако скорее по инерции. Никаких потрясений в жизни, кроме смерти матери. Не лишен чувства собственного достоинства, хотя предпочитает стерпеть, нежели дать отпор обидчику…»
– Хватит! – скомандовал Арнольд Иванович. Я вздрогнул и отвел взгляд. – Ну что, точен портрет? – Н‑да, – промямлил я, – похоже, в общем‑то… Правда, слишком уж… – Откровенно? – Д‑да. Слишком. Кстати, – я снова пристально посмотрел ему в глаза, – откуда вы все это обо мне знаете? – Вот чудак! Да от вас самого! Перекачал информацию из вашего мозга в свой, переработал, обобщил и – пожалуйста! – портрет готов. Знаю, знаю, скажете, дескать сами о себе так не думаете. Верно, не думаете. Но ваша память содержит такое обилие фактов, характеризующих вас, что мне осталось только отбросить лишнее и составить вашу характеристику… Да вы не смущайтесь, Николай Николаевич, на Земле вас никто «просвечивать» не будет. Наоборот, там каждый будет у вас как на ладони. – Командир посмотрел на часы. – Пойдемте ужинать, пора. В тот вечер Арнольд Иванович был особенно обходителен. Он предупреждал любое мое желание. Ему не хотелось расставаться с новым другом, дважды на глаза его наворачивались слезы. Пытаясь заглушить горечь скорой разлуки, он переусердствовал с коньяком. Я тоже. – Коля! – Арнольд Иванович в очередной раз наполнил рюмки. – За нашу будущую встречу! – Арнольдик! Дай я тебя поцелую… Я потянулся к нему через стол, задел бутылку, та упала на пол и разбилась. – К счастью! – К счастью! – подхватил Арнольд Иванович. – Все, Коля, скоро Земля. Гражданин, вам на следующей выходить! – Не хочу на Землю! – дурным голосом кричал я. – Хочу всю жизнь летать с тобой! Ты мой лучший друг, Арнольд!.. …Через четверть часа в иллюминаторе возник и стал расти голубой шар Земли. В каюту, где сидел я, уже готовый к приземлению, вошел запыхавшийся Арнольд Иванович с огромным букетом голубых роз. – Вот, возьми! Ничего, кроме цветов, подарить не имею права. Они долго стоят, недели две, а то и больше, если ласков с ними будешь… – Спасибо, Арнольд! – В носу у меня защипало. Я отвернулся. – Ну все… Пора, пора! – Как, уже прилетели? – Взгляни! Освещаемый прожекторами нашего корабля, внизу медленно проплывал лес. Вдали виднелись огни большого города. – Москва, – пояснил Арнольд Иванович. – Тебя где высадить? – Возле дома. Если нетрудно… – Ничуть. Сейчас, погоди, отдам команду. – И он исчез за дверью. Мне было грустно. Настоящих друзей у меня не было, поэтому, наверное, так влекло меня к этому человеку, от которого веяло теплом и искренностью. Что из того, что он с другой планеты?! Разве это главное? В каюту вернулся Арнольд Иванович. – Все! Пошли. Мы над твоим домом. |
