«Вальтер Скотт, — писал Белинский, — был создате­лем нового рода поэзии, который мог возникнуть только в XIX веке, — исторического романа». «Дать историче­ское направление, искусству XIX века — значило гениаль­но угадать тайну современной жизни»'.

Эпоха Рестаарации была периодом расцвета фран­цузского исторического романа. В эти годы были напи­саны «Сен-Map» А. де Виньи, «Хроника времен Кар­ла IX» П. Мериме, «Шуаны» Бальзака, «Ган-Исландец» Гюго, задуман знаменитый «Собор Парижской бого­матери».

В 1830 году пришла к концу недолгая, но оставившая глубокие следы в искусстве эпоха расцвета французского исторического романа. Дальнейшее развитие и обостре­ние политической борьбы все настойчивее выдвигали со­временную тематику. Придя к власти, французская бур­жуазия решительно отвергла многие достижения своего собственного идейного развития, уже более fie соответ­ствующие ее современным потребностям. Так, идеи бур­жуазной историографии 1820-х годов, представление о классовой борьбе как о важном факторе общественных преобразований, идеи о необходимости ломки и разру­шения отживающих социальных форм и проч.— все то, что служило буржуазии в пору ее революционности, после 1830 года обернулось против ее собственных инте­ресов. На смену идее непрерывного поступательного дви­жения общества пришла «буржуазная иллюзия о вечно­сти и совершенстве капиталистического производства», а великие догадки о классовой борьбе сменились само­надеянным и лживым утверждением социальной гармо­нии в буржуазном обществе.

Правда, крупнейшие писатели эпохи — Бальзак, Стен­даль, Мериме подошли к оценке буржуазной современ­ности с исторической точки зрения. Романы Бальзака стали своего рода историей современного буржуазного общества, а Стендаль сам назвал свой политический ро­ман «Красное и черное» хроникой 1830 года. Вместе с тем в эпоху Июльской монархии (1830—1848) склады­вается новый тип исторического романа. Отвечая распро­странившемуся в широких писательских кругах пристра­стию к истории, он вместе с тем отражал общее пониже­ние теоретического уровня буржуазного исторического мышления. Его философской основой стала насквозь идеалистическая, наивная и поверхностная теория слу­чайного объяснения великих исторических явлений.

Теория случайностей открыла неограниченные воз­можности для превращения исторического романа в при­ключенческий и наложила отпечаток на творчество мно­гих писателей 1830—1840-х годов — Ф. Сулье, Э. Сю, А. Дюма. В 1840 году Э. Скриб построил на ее основе свою известную комедию — «Стакан воды».

«Быть может, вы думаете, как и все, — говорит герой этой комедии, — что политические катастрофы, револю­ции, крушения империй происходят из-за серьезных, глу­боких и важных причин? Заблуждение!.. Знаете ли вы, каким образом я стал вдруг государственным деятелем? Я стал министром потому, что я умел танцевать сара­банду, и потерял власть потому, что заболел насмор­ком... Великие результаты создаются незначительными причинами. Это моя теория!»

Александр Дюма вырос в эпоху, когда интерес к исто­рии был одним из самых распространенных и самых жгучих   интересов   образованного   общества.    Вальтер

Скотт был его любимым писателем. Дюма упивался его романами и пытался подражать ему. «За дело, будущий Вальтер Скотт, за дело!» — говорил он себе, впервые принимаясь за перо. Переделка «Айвенго» в трехактную пьесу была его первым литературным опытом. Обратив­шись к художественному творчеству, Дюма взялся за изучение истории.