Боковым зрением Настя заметила на другом конце вестибюля Лену – та стояла спиной и разговаривала с каким‑то мужчиной. Поначалу Настя решила, что это наконец приехал тот самый ее парень, но, приглядевшись, увидела, что мужчина значительно старше Лены, лет на двадцать, если не больше. Он был невысокого роста, весь какой‑то помятый и невзрачный, то ли коротко стриженный, то ли облысевший... Иначе говоря, никакой.

Но при этом он держал Лену за руку чуть пониже локтя и что‑то говорил, а Лена слушала и послушно кивала головой. Это было странно, но потом Настя подумала: что же здесь странного? Кто тебе сказал, что ее парень – ровесник? Умная девушка – а такой ей Лена и показалась – выберет лысого и старого, но зато с деньгами. Чтобы за ним как за каменной стеной...

И только такая дура, как Настя, выберет себе молодого, как Димка.

И мертвого, как Димка.

Выберет и не сможет от этого выбора избавиться даже два года спустя. Ну не дура ли?

Настя зло двинула плечом тяжелую дверь и вышла на улицу. Тусклое осеннее солнце как‑то нехотя выглядывало из‑за облаков, ветер гонял листву и трепал плащи прохожим.

Подходящая погода.

3

Прошло почти четыре недели после стрельбы в подмосковном пансионате – и это случилось. Маятник выматерился – но это был мат долгожданной радости.

– Они никуда не денутся? – уточнил он сразу же после трехэтажной тирады в адрес генеральской дочки и ее хахаля. – Они не сбегут, пока мы тут...

– Не сбегут, – сказал Бурый, которому Маятник поручил сыск ненавистной парочки. – Там наши люди наблюдают. Только...

– Что? – У Маятника мгновенно испортилось настроение. – Что – только? Что вы там опять напортачили?!

– Парня этого там нет.

– Как нет?

– А вот так. Только девка. Она уже почти месяц в этой гостинице живет, а парня нет.

– И не было?

– Черт его знает.

– Да не черт должен знать, а ты! Я деньги тебе плачу, а не черту! – заорал Маятник, но Бурый лишь пожал плечами. К внезапным приступам ярости у шефа все привыкли. После гибели Гриба этих приступов стало больше, и выглядели они еще неприятнее: вопли, брызги слюны, размахивание руками и обещание всех передушить, как котят... Маятник неотвратимо старел и еще более неотвратимо утрачивал контроль над событиями. В том числе над событиями своей собственной жизни. Бурый понимал, что с такими переменами тяжело мириться, но это все же были проблемы Маятника, а не его, Бурого, проблемы.

Он демонстративно достал носовой платок и вытер со щеки злую слюну Маятника.

– Я думаю, что она его там дожидается, – сказал Бурый. – Иначе какого хера она там уже месяц сидит? Чего дожидается?

– Тебя она там дожидается, – раздраженно буркнул Маятник. – Ляжет на кровать, снимет трусы и тебя дожидается. А ты все не идешь.

Бурый терпеливо ждал, когда Маятник успокоится и скажет что‑нибудь по делу.

А Маятник зло смотрел на Бурого и ждал, пока сердце перестанет бешено прыгать в груди и перейдет на спокойный и безопасный ритм.

– Если она его ждет, – сказал он наконец, – то получается, что и нам надо ждать.

Бурый кивнул – соображения Маятника приятно удивляли своей разумностью.

– Пусть твои люди смотрят за ней. И как только этот гад засветится... – Маятник сделал резкое движение ладонью, будто прихлопнул какое‑то надоедливое насекомое. – Вот так. И потом с чистой совестью поедем греться на песочке, купаться в океане.