Что скажет брат Леон? Это беспокоило Брайана больше всего. Брайан ненавидел работу казначея не только потому, что она была утомительной, но в первую очередь потому, что она обязывала его вступать в личный контакт с братом Леоном. А с Леоном Брайан всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Учитель был капризен, непредсказуем. Ему вечно что-нибудь да не нравилось. Замечания, замечания — у тебя семерки не отличить от девяток, Кокран. Или: ты неправильно написал фамилию Гаструччи, Кокран. В ней два «ч».

До сих пор Брайану везло. Брат Леон бросил проверять цифры ежедневно, как будто предвидя, что они его разочаруют, и желая по возможности оттянуть неприятный момент. Но сегодня Брайана ждала расплата за это временное спокойствие. Учитель велел ему подготовить все результаты. Скоро он должен был прийти в кабинет. Да он взовьется до потолка, когда увидит расчеты! Подумав об этом, Брайан невольно содрогнулся. Он читал, что в давние времена иногда убивали гонцов, доставивших плохие вести, и подозревал, что брат Леон как раз из таких правителей, что он захочет выместить на ком-нибудь свою досаду. Так на ком же, если не на нем? Брайан устало вздохнул. За окном стоял чудесный октябрьский денек, и ему очень хотелось вырваться отсюда и погонять по городу на стареньком «шевроле», который отец подарил ему к началу учебы. Он обожал эту машину. «Я и мой шеви», — промурлыкал он на мотив песенки, которую слышал по радио.

— Итак, Брайан…

Брат Леон умел подкрадываться незаметно. Брайан подскочил и чуть не вытянулся по стойке «смирно». Ему самому было противно, но он ничего не мог поделать — так уж действовал на него этот учитель.

— Да, брат Леон.

— Садись, садись, — сказал Леон и опустился в кресло за столом. Как обычно, ему было жарко. Сняв свой черный пиджак, он остался в рубашке с мокрыми пятнами под мышками, и до Брайана донесся слабый запах пота.

— Результаты плохие, — сказал Брайан, сразу кидаясь головой в омут, чтобы поскорее покончить с этим, сбежать из школы, из этого кабинета, от удушающего общества Леона. И вместе с тем чувствуя прилив злорадного торжества: этот Леон такой урод, что всегда приятно его огорчить.

— Плохие?

— Пока продано мало. Меньше, чем в прошлом году. А в прошлом году надо было продать вдвое меньше, чем в этом.

— Да знаю, знаю, — резко сказал Леон, отворачиваясь от него в своем вертящемся кресле, точно Брайан не заслуживал того, чтобы обращаться к нему напрямую. — Ты уверен, что правильно подсчитал? А то ведь по части арифметики ты у нас далеко не гений, Кокран.

Брайан покраснел от обиды. Ему очень хотелось швырнуть таблицы учителю в лицо, но он удержался. Никто не станет проявлять характер наедине с братом Леоном. Уж во всяком случае, не Брайан Кокран, которому только бы поскорее отсюда слинять.

— Я все перепроверил, — сказал Брайан, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.

Молчание.

Пол под ногами Брайана задрожал. Наверное, в спортзале тренируется боксерская секция — вольные упражнения или что там еще у них бывает.

— Кокран. Назови фамилии учеников, которые выполнили или превысили норму.

Брайан взялся за свои бумаги. Задача была простая, поскольку брат Леон требовал вести все отчеты с перекрестными ссылками — так можно было мигом определить, как движутся дела у любого ученика.

— Салки — шестьдесят две. Марония — пятьдесят восемь. Леблан — пятьдесят две…

— Не тараторь, — скомандовал брат Леон, по-прежнему глядя в сторону. — Начни еще разок, и помедленней.

Брайана передернуло, но он начал снова, произнося имена более тщательно, выдерживая паузы между именами и числами:

— Салки… шестьдесят две… Марония… пятьдесят восемь… Леблан… пятьдесят две… Карони… пятьдесят…

Брат Леон кивал головой, точно слушал прекрасную симфонию, точно по воздуху плыли звуки, услаждающие слух.