– Я бы так не сказал.

– А как бы ты сказал?

– Лучше, – ответил Рид.

Гнев По испарился и угас. Его имя позволило его матери принести огромную жертву. А он всегда его смущался. Что ж – больше нет. Отныне он будет носить его с гордостью.

По отложил рассуждения об этом в сторону. Со своим происхождением он разберется позже. Если тот, кто изнасиловал его мать, еще жив, то По надеялся, что дело так и не раскрыли, ведь теперь он сам за ним придет. Это может занять у него месяцы, а может и годы, но однажды в будущем он встретится со своим «отцом».

Но сначала нужно было завершить дело.

И прежде чем они двинулись дальше, Рид должен был получить ответ на свой вопрос. Он его заслужил. Рид был изнасилован. Мать По была изнасилована. Неудивительно, что они с По были связаны. Итак, если Рид хочет услышать правду о Пейтоне Уильямсе, то По ему расскажет.

По вспомнил тот день, когда он посетил семью Мюриэл Бристоу. У него были для них лишь плохие вести. Был подозреваемый, но По не мог сказать им, кто именно. Хуже того, Пейтон Уильямс знал, что на него уже вышли. Даже будь она жива, Мюриэл умерла бы от обезвоживания в течение недели. У По был выбор: ее жизнь или карьера.

И он знал, что случится. Как он мог не знать? Отец Мюриэл был крепким рабочим человеком. Он привык все улаживать кулаками. А у его брата был гараж в самой глуши.

По выдал имя Пейтона Уильямса, зная, что того наверняка похитят и будут пытать, пока он не выдаст, где спрятал Мюриэл.

Он знал и все равно это сделал.

– Это была не ошибка, – сказал По. – Я нарочно дал им неверный отчет.

Рид кивнул, будто зная все это с самого начала. Наверное, так оно и было. Он знал По лучше, чем кто-либо другой.

– И зачем ты это сделал?

На этот вопрос было совсем не просто ответить. По мог бы выдать все отговорки, которые использовал ранее, чтобы убедить себя, что он на верной стороне. Что это были исключительные обстоятельства. Что у него не было ни времени, ни выбора.

В ту ночь на кладбище Флинн обвинила его в двоемыслии, но правда была гораздо сложнее. Хотя он оставался непоколебим в своем убеждении, что он сделал все верно – если выбирать между правами убийцы и правами невинной жертвы, что ж… ему вообще не пришлось выбирать. Если бы он мог вернуться в прошлое, то сделал бы то же самое. Ведь попытка дать девушке шанс выжить, разборки с обидчиком Тилли в Хэмпшире и теми идиотами в баре, все игнорируемые инструкции – все, что другие считали саморазрушительным, было частью его личности. Тем, кем он был всегда.

Правда была в том, что он делал все это, потому что виновные должны были понести наказание.

Сожалел ли он о смерти Пейтона Уильямса?

Конечно.

Поступил бы он так же снова?

Без раздумий.

– Не отвечай, По, – произнес Рид. – Я и так знаю почему. В последнее время ты все чаще задаешься вопросом, не социопат ли ты. Вовсе нет. Твои кошмары доказывают, что ты умеешь сопереживать. Ты говоришь людям, что ненавидишь травлю, но это лишь вершина айсберга. Ты ненавидишь несправедливость. Вот почему я выбрал тебя.

– Я не улавливаю мысль, – ответил По. Голова у него шла кругом. Откровение о его матери и необходимость признать свою роль в пытках и смерти Пейтона Уильямса – все это, вместе взятое, его ошеломило. Рид теперь полностью читал его. Для него не существовало никаких тайн. По вдруг подумал, а что, если так было всегда?

– Как думаешь, По, зачем я заставил тебя прыгать сквозь все эти кольца? – спросил Рид. – Тело на кладбище, приказ оставить епископа в покое, – я же знал, что ты его проигнорируешь.