Одри Джексон прибыла ровно в полдень. С ней был мужчина в очках. Сначала предствился По, затем – все остальные. Джексон села, и По заметил, что она выбрала другую сторону стола. Мужчина сел рядом с ней.

Еще он заметил, что ни у одного из них не было никаких записей.

Начал мужчина, сидевший с Джексон.

– Меня зовут Нил Эванс, и я из юридической службы Совета, сержант По. Я настаиваю, чтобы вы рассказали мне, какое отношение детский приют «Семь сосен» имеет к расследованию убийства.

– Я рассказал миссис Джексон по телефону, – объяснил По.

– А теперь, боюсь, вам придется рассказать и мне, – ответил тот.

– Хоть это был и не один из наших приютов, Совет графства Камбрии обязан заботиться о каждом ребенке, проживавшем в «Семи соснах», и хотя сейчас им всем больше двадцати одного года, у них по-прежнему есть права на определенные услуги, в том числе – соблюдение конфиденциальности.

– Это расследование убийства, – повторил По.

– Может и так, – вмешалась Джексон. – Но на приютских воспитанниках до сих пор остается клеймо, сержант По. У нас так уже было. Вместо поиска реальных улик полиция просто собирает всех детей, находящихся на нашем попечении, и выясняет, кто из них больше подходит под профиль подозреваемого.

По промолчал. Вероятно, это было правдой.

– Итак, если вы намереваетесь просто закинуть удочку, мистер Эванс позаботится о том, чтобы нас не заставляли выдавать имена наших детей.

По вкратце рассказал о том, что им было известно и как они оказались в Гражданском центре вместе с помощником директора Службы по делам детей.

– И меня не интересуют дети, которые жили в «Семи соснах», миссис Джексон. В данный момент меня интересует лишь этот круиз, и единственный известный нам человек, который точно там был – мертв. Квентин Кармайкл, вы о нем слышали?

По тому, как они переглянулись, он понял, что да. Никто не попытался это отрицать.

– Простите, сержант По, – сказал Эванс, – но вы еще не переступили порог разумности. Я не могу подвергать Совет риску того, что вы увидите наши записи. Я ценю вашу откровенность, и отмечу, что вы не просили показать что-либо о выпускниках детдома, но если хотите увидеть эти записи, вам понадобится ордер.

Обычно По врезал бы кулаком по стене, но Эванс был по-своему прав.

– Если я получу ордер, – спросил По, – будет ли оно того стоить?

Эванс уставился на него. Потом почти незаметно кивнул.

По повернулся к Риду.

– Сколько времени уйдет на то, чтобы достать ордер?

– Ты видел их в действии. Гэмбл – хороший руководитель, но очень дотошный. Он не будет торопиться с решением.

Этого По и ожидал. У него не было ни времени, ни желания ждать, пока Гэмбл его догонит. Он вышел из комнаты и набрал номер Флинн.

Она тут же ответила. Судя по звуку, она вела машину.

По рассказал ей о юридическом барьере, в который они врезались, и что, по его мнению, в записях может быть что-то стоящее.

– Стеф, мне нужен ордер на обыск, и я не могу дожидаться Гэмбла. Можешь попросить Ван Зила его дать? Если его отправят по факсу в Гражданский центр в Карлайле, я попрошу сержанта Рида отнести его прямо в магистратский суд. Он на другой стороне дороги, так что заверить его подписью – дело пары минут.

– А они точно не выдадут записи без ордера?

– Точно. Они боятся юридических последствий.