– Давайте знакомиться. Меня зовут Стивен Брайант, канадский бизнесмен.

– Очень приятно, к вашим услугам старший криминаль ассистент датской полиции Йенс Динесен, – с подчеркнутым сарказмом представился датчанин.

– Что будем делать?

– В нашем положении остается только ждать, что придумает наше полицейское начальство.

– А оно что нибудь придумает?

Вместо ответа Динесен пожал презрительно плечами и замолчал.

– А что вам про меня рассказали шведы?

Динесен недоуменно вскинул брови:

– Что вы имеете в виду, мистер Брайант?

– Не притворяйтесь, инспектор Динесен, ведь вы попали в заложники из за меня. Признайтесь в этом на этом свете, пока не поздно. Ведь на том свете мне все будет безразлично. – Канадец нахально улыбался во все свое лунообразное курносое лицо и ждал ответа.

– А вы случайно не были когда то проповедником? – ехидно спросил его Динесен.

– Нет, я убежденный атеист.

– Гмм… Ничего я вам не скажу, потому что ничего не знаю.

– Воля ваша, господин инспектор, воля ваша, – как можно более безразличным голосом ответил Фрам.

– Что вы меня все называете инспектором? Я же сказал вам, что я всего навсего старший криминаль ассистент, – возмутился датчанин.

– У нас в Канаде это соответствует инспектору, господин Динесен. А потом инспектором вы все равно скоро станете, как только закончится вот все это.

– Надо еще дожить до всего этого, – философски заметил Динесен.

– Это не имеет значения. Инспектора полиции можете получить и посмертно. Надеюсь, уставом полицейской службы Дании этот шанс предусмотрен?

– На кой черт мне этот чин в том мире!

– Вот и я говорю вам, что интересного есть для нас в том мире? Ничего.

Динесен посмотрел на своего собеседника, соображая, говорит тот на полном серьезе или издевается над ним, но потом не выдержал и расхохотался. Белокурый недоуменно посмотрел на полоумного датчанина, но ничего не сказал.

Где то прямо над головой пролетел вертолет, и в комнату сразу прибежал взбудораженный Клотц. Он стал что то шепотом объяснять белокурому, тот два раза кивнул головой в знак согласия и уступил ему место охранника, а сам ушел на дежурство.

– Достаточно одного из них отвлечь каким то образом, например, втянуть в переговоры по телефону, чтобы предпринять попытку штурма через черный ход, – прошептал Динесен Фраму.

– Да, вы правы, количество террористов должно быть известно полиции – ведь, надеюсь, вы не одни оказались около банка, и у ваших коллег, должно быть, хорошее зрение, – согласился с ним Фрам.

Старший криминаль ассистент сделал вид, что наблюдательность канадца его мало касается. Во всяком случае, он не стал отрицать справедливость высказывания бывшего объекта, который искусно ходил перед ним по острию ножа, пытаясь, вероятно, добыть для себя хоть какую то оперативно значимую информацию. Но с чисто формальной точки зрения канадец не выходил за рамки благоразумного поведения, присущего всякому интеллигентному и неглупому человеку, и Динесен пока не мог однозначно сказать, что Гастролер как то разоблачил себя и дал повод принимать его за другого человека, нежели канадского дельца мистера Брайанта. В конце концов, сейчас это не так уж и важно, сейчас надо вместе думать, как выбраться из дерьма, в которое они оба так глупо попали.

– Странно, что я вспомнил про отца в такой момент, – опять вернулся к больному вопросу Фрам.

– Ничего странного, в такие моменты человек всегда возвращается мыслями к близким, и почему то возникает чувство вины перед ними, – возразил датчанин.