Он не заметил, как за стеклом машины повалил густой и мокрый снег – последние проделки цепляющейся за время зимы, и непогода свела видимость чуть ли не к нулю. Зеркало заднего обзора вообще не давало никакой картины происходившего сзади, да и до наступления метели он как то механически пропустил через себя весь проверочный маршрут и сейчас, если честно признаться, не очень то отдавал себе отчет в том, была за ним слежка или нет. Контрразведка последние месяцы не отмечала его своим вниманием, так что в данном случае придется положиться на статистические законы больших чисел.

Он запарковал машину на общественной парковке и вошел внутрь супермаркета. Через десять минут в кафетерии магазина он должен будет передать сотруднику легальной резидентуры шифры от Крупье. Он остановился у стенда со спортивной обувью и увидел, как в секцию спортивной одежды напротив зашел джентльмен в коричневой куртке, среднего возраста и неброской наружности. Он остановился, переложил из кармана в карман журнал «Тайм», спросил что то у продавца и вышел. Опознавательный признак был предъявлен, и теперь надо было подтягиваться в кафетерий.

Когда Фрам вошел в зал кафетерия, мужчина в коричневой куртке стоял за круглым высоким столиком, развертывал пакет с картофелем фри и снимал с пластмассового подноса стаканчик дымящегося кофе. Фрам прошелся вдоль стойки самообслуживания, положил на поднос каких то бутербродов, заплатил у кассы и вышел в зал, выбирая место для перекусона. Наиболее подходящим оказался столик, за которым стоял человек в куртке и уже заканчивал свою нехитрую трапезу.

– Вы не возражаете? – спросил его Фрам и поставил поднос на столик.

– Нет, нет, пожалуйста.

– Жарко что то сегодня, – сказал Фрам и вытер платком лоб.

– Весна, – многозначительно ответила коричневая куртка, допивая кофе.

Фрам достал из кармана пакет с шифрами и незаметно для окружающих положил его на подставку под крышкой стола. Человек в куртке сделал встречное движение, на пару секунд задержал под столом свою правую руку, а потом, не говоря больше ни слова, пошел к выходу. Фрам пошарил, нащупал на подставке почти такой же пакет, который сам принес на встречу, и опустил его в карман.

Моменталка состоялась, теперь можно было заняться бутербродами. Шифры в это время благополучно «плыли» по направлению к советскому посольству, а карман Фрама «грели» очередные инструкции Центра и предназначенные для Крупье деньги.

…Когда он через час вернулся в офис на Сенную площадь, его встретил Магнус Линдквист и сообщил, что в его отсутствие звонил некто Христос Попадопулос и просил мистера Брайанта срочно связаться с ним по телефону.

– Человек был чем то явно взволнован, – добавил Хольм к своему сообщению.

Прошла уже неделя после того, как Фрам последний раз встречался с Крупье, и как то получилось, что он ни разу не позвонил и не поинтересовался, как идут дела у подопечного. А надо бы было!

Он прошел в свой кабинет и набрал номер, но на том конце провода никто не брал трубку. Через пятнадцать минут Фрам повторил попытку, но на звонок по прежнему никто не отвечал. Подумав, что Крупье нет дома, он хотел было уже ехать домой, но вдруг в голову пришла шальная мысль: а не случилось ли чего с ним? Если грек звонил днем и просил срочно связаться, значит, он был дома, а не на работе, потому что номера служебного телефона он Фраму не давал.

Чем ближе Фрам подъезжал к Томтебугатан, тем тревожней становилось у него на сердце. От Сенной площади до Томтебугатан можно доехать минут за десять. Когда он поравнялся с восемнадцатым подъездом, то обнаружил там пустую полицейскую машину.