К концу куплета, «Жигули» резко затормозили у обочины, где, как раз росли две березки. Порядкин, привычный ко всему, успел не только проснуться, но и оценить ситуацию. Он выпрыгнул из машины, выволок размякшего, пытавшегося обниматься Чубея и несколько раз хорошенько приложил его поочередно к каждому из белоснежных стволов.

Пение плавно перешло в стоны. Притихшего Мишку водворили на прежнее место.

– Ишь, чего удумал! – Льняной грозил Чубею толстым и коротким, как сарделька пальцем. – Я тебе, сучье вымя, покажу, как мой коньяк лакать!

– Спокойно, Егор Никанорыч, разберемся, – Порядкин провел пятерней по своей опухшей роже, стараясь придать ей подобие благопристойности. – Въезжаем. А начальник уже здесь! Эх, ворюга и влепят же тебе по полной программе!

Иннокентий ошибался. Его начальник Максим Максимыч Мелкокалиберный никуда не уезжал. Причиной тому был компьютер, недавно установленный в его кабинете. К новым технологиям, которых в силу своего врожденного невежества Максим Максимыч понять не мог, он относился с подозрением в стиле «Немцы придумают, а русскому человеку мучайся». И в требованиях областного начальства установить в своем кабинете компьютер видел происки врагов. Весь день он, то ударял негнущимся пальцем по кнопкам клавиатуры, то вставал с кресла и, глядя на монитор, с ненавистью шипел:

– У-у, сучара!

Настроение начальнику РОВД поднял начальник штаба Сергей Дуплетов. Сочувствуя мучениям Максимыча, он приволок откуда-то диск в яркой упаковке и, поколдовав минут двадцать, воскликнул:

– Милости прошу, Максим Максимыч! Добро пожаловать в «Кол оф дьюти»!

Мелкокалиберный с видом вдовы, которой давно опостылел белый свет, посмотрел на монитор и спросил:

– А чегой-то там горит?

– Немецкий танк, товарищ подполковник!

– Танк… А люди?

– Советские солдаты!

– Ясно и как этими солдатами управлять?

– Садитесь. Покажу.

Через полчаса Мелкокалиберный довольно уверенно управлялся с тремя основными кнопками клавиатуры, матерился так, что подпрыгивал графин на столе и почти не отпускал клавишу мыши, отвечающую за огонь по противнику. К вечеру взмокший от пота полковник, отменил все совещания, приемы граждан, прочую ерундень и выполнил две миссии. Домой он не поехал, благодаря чему нанес сокрушительное поражение фашистам под Сталинградом. В общем, к прибытию Чубей-Оторвина Мелкокалиберный настолько слился с виртуальной реальностью, что с трудом понял, чего от него хотят. Однако увидев в кабинете Льняного, все же опустился на грешную землю.

– Чего прилетели гуси-лебеди?

– Вора изловили! – доложил Порядкин, щелкнув каблуками. – Лично, Егор Никанорыч эту паскуду взял!

– Ага! – сурово нахмурил брови подполковник. – Значит в «Красном пахаре» по-прежнему воруют?

– Так поймали же! – возмутился Льняной. – Боремся!

– А вас не спрашивают! – вдруг рявкнул Мелкокалиберный. – У себя в Нижних Чмырях будете языком трепать, а тут… Главная задача не ловля преступников, а профилактика!

Ненависть Максима Максимыча к Льняному была значительно сильнее, чем ненависть недавнего победителя фельдмаршала Паулюса к внуку полицая. Дело в том, что Мелкокалиберный приложил немало усилий для того, чтобы дискредитировать и сместить бывшего председателя «Красного пахаря». Рвение начальника РОВД в изобличении преступника объяснялось просто: у Максима Максимыча имелся племянник Петька Гектаров, который благодаря мощным связям дяди за десять лет успешно закончил главное учебное заведение страны – Быкохвостовскую трижды краснознаменную сельхозакадемию.