– У меня ж только два комплекта формы! – сокрушался Шайбин. – А агрогородков – аж десять! Что ж вы делаете, черти! Что я завтра, в другом хозяйстве начальству показывать буду!

Тимофей настолько был предан идее создания иллюзии всеобщей любви белибердусов к спорту, что едва не рыдал от отчаяния.

– Егор Никанорыч! Родненький! Тех, кто переоделся – на стадион и не за какие коврижки не выпускать оттуда! Не приведи Господь, еще форму пропьют!

– Ни один урод не уйдет, – обещал Льняной, знаками показывая Сеньке, как лучше загнать футболистов за ограду стадиона. – Только после матча выпущу!

В этот момент на глаза Безшапко попался Мишка, растерянно глазевший по сторонам. Главный инженер моментально пристроил Чубея к делу.

– А и ты здесь! Уже выпустили? Кто старое помянет – тому глаз вон. Вовремя приперся – голкипером будешь.

– Чего?

– Голкипером, вратарем, чтоб ты сдох! – Безшапко выхватил у Шайбина последний комплект формы и сунул его Чубею. – Скидавай свое тряпье и одевайся! Может, хоть издали на человека похожим станешь!

Оторвину пришлось покориться. Он с неземной тоской в глазах натянул синие трусы и желтую майку, сразу сделавшись похожим на жовто-блакитный флаг.

К приходу Мишки по огороженному бетонными плитами стадиону бродил двадцать один затравленный волк из нижнечмыринской стаи. Кто-то пытался найти место в ограде, через которое было проще всего вырваться на волю, кто-то смирился и пробовал от нечего делать попасть по мячу. Главная сложность этого, так и не вошедшего в анналы кубка УЕФА, матча заключалась в том, что поле, на котором приходилось играть, было стадионом только в воспаленном горячительными напитками мозгу Льняного. Среди старожилов оно именовалось Чертовым Логом и носило худую славу территории, где отказывались пастись даже самые прожженные из нижнечмыринских коров. Когда-то, еще во времена Ильи Муромца и Соловья-разбойника в деревне завелся фермер. Развернуться будущему капиталисту, конечно, не позволили, но частник-подлец успел распахать один из многочисленных пустырей. За такое самоуправство ему надавали по шеям, спровадив богатеть в другое место, а пустырь так и остался распаханным. Бывшие борозды превратились в рытвины и ухабы и не один пьянчуга получил благодаря Чертову Логу переломы и растяжения. Вывеска «Нижнечмыринский стадион», выполненная художником-передвижником Фимой Циркулевым, ничего не изменила. Ситуация усугублялась тем, что прошел дождь, который сделал арену спортивной баталии вполне пригодной для деревенского варианта водного поло.

Чубей видел, что суета на площади у конторы достигла своего апофеоза. К трибуне, на которую успел взобраться Льняной и его ближайшее окружение, подкатил автомобиль председателя райисполкома Сан Саныча Хрякова. Маленький и очень подвижный он сразу рванул к микрофону.

– Здравствуйте товарищи! Реалии времени, политика нашего правительства, требуют, чтобы сегодня у простого белибердусского крестьянина были не только чарка и шкварка. Вы должны жить полной жизнью, друзья. С этой целью в Нижних Чмырях и построен этот чудесный стадион. Он, конечно, будет поскромнее, чем ледовые дворцы в наших больших городах, но вполне подходит для того, чтобы каждый из колхозников мог после работы развлечься, отдохнуть и поправить свое здоровье. Теперь Нижние Чмыри – полноценный агрогородок. У вас есть все, что можно желать и мне очень жаль, что неотложные дела не позволят сегодня присутствовать на футбольном матче!

Мужики и бабы, обступившие трибуну, с недоумением смотрели вслед председательскому автомобилю, который исчез также быстро, как и появился. Никто из них и не подозревал, что имеет все, о чем можно мечтать.