Такого облегчения Волков просто еще никогда в жизни не испытывал. Хотелось кричать от какого‑то черного, жуткого, мучительного наслаждения.

Он был один в этом бескрайнем небе!

Он наконец был один…

Такого провала ему не простят. Но он и не станет испрашивать прощения. Скоро кланяться станут ему. И просить станут его…

Когда найдут. А найдут не скоро. У него будет много времени для того, чтобы запустить один странный, один очень важный процесс.

Один в бескрайнем небе…

Мы не догоним, подумал Штурмфогель. Мы не догоним его. Я его уже почти не вижу… Сзади и сбоку держался дракон, на котором летел Хете. Где‑то сзади должен был быть еще один, с Айной и Нигрой. Взлетев, Штурмфогель видел, как девочки выводили его…

«Летим вперед, – вдруг очень спокойно сказала Рута. – Летим. Закружим ему голову».

«Как это?» – Он еще задавал вопрос, когда уже все понял.

«Летим!» – Непонятно, кто это сказал. Но сказал радостно.

Уйти вдвоем с Рутой оказалось легко. Еще легче, чем недавно, когда летали на разведку. Возможно, потому что уже верил. Тогда нужно было затратить силы еще и на то, чтобы поверить, а сейчас – только на сам взлет. Или вылет. Или улет.

…Это почему‑то оказался не промежуток меж двух стен, как обычно, а беспредельное пространство над кружащейся пенной чашей. И цель впереди была только одна, не нужно искать и догадываться, где и кто. Вся эта пенная чаша и была тем самым человеком.

Хоть какой‑то толк от этого идиотского леса Броселианда…

Штурмфогель не заметил того момента, когда отставшие крапицы нагнали его; теперь он летел, большой и тяжелый, с трех сторон окруженный ими, маленькими и юркими.

Вот он, вход. Черный круг на фоне стремительно меняющихся облаков. Когда‑нибудь пилоты космолетов будущего именно так будут пикировать сквозь атмосферы далеких неспокойных планет…

Добраться до сознания Волкова оказалось легко. Путь высвечивал дымно‑огненный след. Вихри были попутны.

Они оказались над островом, окруженным тьмой. Железные колонны соединяли остров с небом. Светящийся след рассыпался вверху бесконечным фейерверком. Штурмфогель опустился почти к самой земле. Плывущие сверху вниз голубые искры создавали пылающий купол. Теней не было.

В центре острова стояли двери.

Он пролетел сквозь них с ходу.

За дверью расстилался зеленый луг. На лугу играли дети: два мальчика и девочка. Младший мальчик, в белом матросском костюмчике, вдруг замер, поднял голову и стал смотреть на летящих птиц.

Вторые двери открылись рядом с ним.

Когда Штурмфогель пролетел сквозь них, он уже все знал об этом мальчике. Больше того: он любил его.

За дверью его ждали казарма, запах стоялой воды, тлена и немытых тел. Казарма была огромной – такой ее видела бы летящая оса. Дверь открылась в дальнем конце невероятного помещения…

После нее Штурмфогель знал все о подростке‑беспризорнике.

За этой дверью были выгоревшие под солнцем горы и какие‑то люди с оружием, а дверь вела прямо внутрь горы. После нее голова Штурмфогеля раздулась от таких знаний, за которые еще полгода назад он легко отдал бы правую руку…

Теперь он вновь оказался на острове, окруженном тьмой. Только не было железных колонн, а прямо в лицо катила туманная волна высотой до небес. Гребень волны светился; нервные сиреневые змеи дергались и впивались в глубокое фиолетово‑черное небо.

Лицом к волне и спиной к Штурмфогелю стоял высокий человек, обернутый вокруг могучей талии куском звериной шкуры.

Не оборачиваясь, не глядя – он махнул рукой…

Штурмфогеля спасло какое‑то чудо. Или безумная реакция. Он успел уклониться от страшного удара, который разнес бы его на перья. Даже прошедший вскользь удар был сокрушителен – Штурмфогеля оглушило и отбросило далеко на камни.