Дверь распахнулась перед ними, и низкий голос произнес:

– Известного злонравия итог, конь блед, входи же! И эти выродки, что следуют с тобой, как силы ада…

Огромный холл дворца был полон темным качающимся светом факелов, и в этом свете стояли и смотрели на них три десятка людей, одетых разностильно, но при этом как‑то неуловимо похоже – словно все костюмы рисовал один и тот же не слишком умелый художник. Казалось, что они только что разговаривали между собой – по двое, по трое – и вот вдруг обернулись посмотреть на неожиданных гостей.

Офицер дворцовой стражи встал перед Варгой, бросил руку к виску:

– Я командор Гонсало де Уллоа – я здесь стою на страже их покоя, как статуя из камня и железа. Скажи мне, воин, кем же послан ты и какова великая причина, что изменила планы Совершенства?

Варга хотел что‑то ответить, выдать наконец ту свою заготовку, но рот был словно залеплен сладковатым тестом.

– Свободным слогом здесь не говорят, – вкрадчивый шепот над ухом. Варга заторможенно скосил глаза. Некрупный ангел с крылышками стрекозы висел неподвижно в воздухе. – Коли намерен ты вести беседу, используй подобающий размер и подбирай слова не столь по смыслу, сколь по звучанию…

– Правдивость – несвободе дань, – пояснил командор. – А значит, несвобода важней для нас, чем…

– Огонь! – в ужасе крикнул Варга. Он чувствовал, что еще немного – и его затянет, увлечет в словесный водоворот. Слова выстраивались в цепочки, вытягивая наружу какой‑то скрытый смысл, затаенные мысли… Но случилось чудо: одно слово сумело как‑то проскочить, сумело найти щель в этой изощренной защите…

Руки все сделали сами. Варга лишь почувствовал, как забился автомат. А уши уже полны были ваты, и звук очередей колотился в виски.

Командора отбросило, почти разорвав пополам, и дальше пули неслись свободно, пробивая воздух и тех, кто не успевал убраться с их пути, кто застревал в неровно текущем времени, опрокидывали их на пол, пятнали красными брызгами… почему‑то это выглядело гротескно. Чья‑то рука взлетела над головами, упала на пол и поползла, перебирая пальцами, ткнулась в дергающееся тело, опрокинулась кверху ладонью и картинно раскинулась. Кто‑то шагал по кругу, собирая вывалившиеся внутренности. Кровь отовсюду хлестала тугими струями, причем была при этом какого‑то гнусного грязно‑оранжевого цвета…

Руки переменили магазин и продолжили стрельбу. Сам Варга, может быть, не стал бы этого делать.

Наконец не осталось ни одного стоящего на ногах. Сквозь вату в ушах долетал треск факелов. Не в силах говорить, Варга махнул рукой: по лестнице наверх. Ковер, закрепленный на ступенях толстыми латунными прутьями, вдруг стал выскальзывать из‑под них и запутываться вокруг ног. Идти приходилось, как в высокой траве…

Волков видел, как разведчики вошли в холл – и почти тут же началась бешеная пальба. Он прислушался к звукам. Стреляли только из МП – из пяти‑шести стволов. Длинными, от живота, очередями.

– Вперед! – скомандовал он.

Уже не стараясь казаться кем‑то другим, террористы бросились во дворец. Волков шел последним. За его спиной оставались лишь двое, присматривающие за драконами.

Штурмфогель провел ладонью по лбу: пот. Это просто пот. Обычный пот. Ничего особенного.

Уже должны бы подняться…

Ковер стал совсем скользким – ледяная широкая лента. Варга удержался, схватившись за перила, остальные ссыпались вниз, ударяясь о ступени. Теперь они поднимались с трудом, оскальзываясь, преодолевая сопротивление невидимого беззвучного потока. Кажется, стало заметно темнее. Варга поднял глаза. На самом верху лестницы стоял высокий клоун в белом балахоне с огромными пуговицами и в матросском берете.