«Стоит попросить графа Бирена разобраться с этим шутом. Пусть он знает, как задевать высокую особу».

Но граф Бирен слушать принца Людвига не стал:

– А отчего вы сего шута сами палкой не проучили, высокородный принц?

– Но к лицу ли мне связываться с шутом? Мой титул ограждает меня от наглых выходок шутов.

– Вы так думаете? Вы принц природный, а вот я граф новоиспеченный, моя мать в лесу в Курляндии шишки сосновые собирала. Изволили про сие слышать?

– Я…, – замямлил принц, не зная, что ответить, и не понимая к чему клонит граф.

– Так вот, поскольку я граф новоиспеченный, то мыслей людей знатных разуметь не могу. Порода знаете ли подкачала. А за управой на шута к знатному лицу обратитесь.

– К которому? – спросил принц Людвиг.

– Да вон оно и само. Это князь Волковский такоже шут государыни. А вон и новый шут из знатных – князь Голицын. Подговорите их, и они совместно Адамку накажут побоями.

Принц Людвиг нахмурился:

– Вы шутите, граф?

– Шучу? Совсем нет, принц. Я совершенно серьезно.

После этого Бирен отошел от принца....

***

Лейба Либман прибыл во дворец. Он был взволнован. Соглядатаи донесли ему о странном разговоре, подслушанном в одном из кабаков столицы, где собирались офицеры гвардии.

Он подошел к Бирену.

– Эрнест, нам нужно поговорить.

– Сейчас?

– Именно сейчас и в уединенном месте....

***

Пьетро Мира среди придворных Марию Дорио узрел. Она пользовалась после концерта вниманием всеобщим. Её окружали молодые офицеры и осыпали комплиментами.

«Она флиртует с этими вельможными юнцами и ей это нравится, – подумал Мира. – А вот мне не по душе такое внимание офицеров. Но что я могу? Будь она моей женой я бы вмешался и.... Но она мне никто. Она официальная любовница Арайя. Но он сейчас смотрит на меня и радуется. Ему плевать на Дорио. Он желает досадить мне. Что же не стоит давать ему такой возможности. Стоит напустить на свое лицо улыбку и веселость».

Арайя же не упустил возможности подойти к Пьетро.

– Рад вас видеть, сеньор шут! У вас, как я вижу, дурное настроение?

– Отчего же, сеньор капельмейтер? С чего моему настроению быть дурным? Ведь это не мне совали в руки сапфир, но так и не подарили его.

– А вот вы про что! Но императрица подарила мне ожерелье. Вы и за 20 лет службы не скопите такой суммы, сеньор дурак. А эта шлюшка Дорио любит подарки. Её глазки так и загораются при виде бриллиантов. Знаете, что она станет выделывать ради них ночью? Даже мертвый от её ласк станет мужчиной.

– Странно, – парировал выпад Арайя Пьетро, – а меня она дарит ласками просто так, без бриллиантов.

Франческо побледнел. Кровь прилила к его щекам. Он гневался. Пьетро решил развить успех и продолжил атаку:

– А ежели у мужчины нет ничего кроме бриллиантов, и ежели даме более в нем оценить нечего, то .... – Пьетро развел руками и улыбнулся.

– Ты думаешь, что сможешь противостоять мне, Мира? – спросил Арайя уже серьезнее.

– А отчего нет? Разве вы новый фаворит императрицы вместо Бирена?

– Нет. Я только капельмейстер. Но я один и заменить меня некем. Это фаворита найти легко, а капельмейстера трудно. А ты, Мира, всего лишь шут. И таких как ты много. Так что почаще оборачивайся отныне. Вдруг кто-нибудь использует твой любимый неаполитанский кинжал против тебя?

Капельмейстер отошел от Педрилло....

***

Капитан в синем семеновском мундире держал Дорио за руку и что-то шептал.