***

Волынский представил императрице рисунки фигур ледяных, что станут нефтью горящей фонтанировать. Анна была в восторге от того.

– А не врешь, Петрович? А то мне кое-кто говорит, что ты и половины того чего обещал мне, не сделаешь.

– Я матушка-государыня сделаю больше, чем обещал. Шествие всех народов империи будет, матушка. И поедут они кто на лошадях, кто на собаках в упряжи собранных, кто на оленях, кто на верблюдах.

– И оные людишки уже в Петербурге собраны? – спросила императрица кабинет министра.

– А вот взгляни матушка на список, – Волынский вытащил из кармана свого кафтана лист бумаги. – Я зачту его. Собраны по твоему повелению, государыня, хохлы, малороссами именуемые, молдаване, татары, иргизы, чуваши, абхазцы, якуты, калмыки, чухонцы, самоеды, мордва, черемисы, башкиры….

– Ой, хватит, Петрович! Вижу и так усердие твое. Не утомляй меня списком своим.

– Такоже животных большое количество привезено для того шествия матушка. И особливо проблемы большие со слоном у нас были, на коем согласно проекту поедут «молодые» наши шут и шутиха. Один слон издох в дороге. А второго с трудами великими доставили сюда. Сама понимаешь, матушка, слон существо нежное до наших морозов не привычное.

– Вижу, что врут твои враги, Петрович. Наговаривают на тебя. Но ты на меня крепкую надежу имей. Не выдам! Но про фонтаны огненные соврал ведь? Признайся. Где, то видано, дабы лед и пламя соединялись.

– А для того жидкость именуемая нефть использована будет, матушка. Она по трубам внутри полых фигур ледяных станет подаваться и фонтаны огненные будут!

– Кто же придумал сию хитрость, Петрович?

– Да я сам, матушка. Давно нефтью интересовался еще когда в Персию ездил и там кавказскую нефть видел. Мне тогда государь Петр Алексеевич повелел составить о нефти «Доношение» и я его составил, в коем природу нефти описал. Друг мой врач Джон д'Антермони в том мне помог. И архитектор Еропкин, дворца ледяного строитель, мне в том помощь такоже оказывал. Скажу тебе больше, государыня, и в ледяной бане париться можно будет по настоящему. В ледяном камине дрова ледяные гореть станут, нефтью облитые, по настоящему.

– Ай, потешил меня, Артемий Петрович. Такого даже при дворе французском не встретишь. Удивлен будет этот павлин версальский Шетарди. А то он все к Лизке ездит да комплименты ей говорит. Про чудеса версальские сказывает.

– Будут у нас свои чудеса, матушка.

Волынский поцеловал руку Анне и окинул взором придворных. Он их всех еще скрутит в бараний рог….

***

Балакирев кабинет-министру Волынскому сочувствовал. Как русский русскому. Возвышению последнего радовался. И потому Жана де ла Суду внимательно выслушал.

– Ты готовишь шутку новую, так я тебя понял? – спросил тихо де ла Суда у шута.

– И что с того? Глазастый ты стал, Жано.

– Я видел, как Адамка тебя просил ему помочь. И даже понял, что вы с ним задумали.

– Шутка получится отменная. Над капельмейстером все потешаться станут.

– У меня просьба к тебе. Не помогай Адамке, Иван. Ты ведь не желаешь зла Артемию Петровичу?

– Дак не у него я девицу краду, Жано. Это Мария Дорио. Девка капельмейстерова.

– Оная девка Иван, нам надобна там, где она есть. Понял ли?

– Стало быть, не надобно шутки? Жаль! Но Артемию Петровичу вредить не стану. Не похитит Адамка девку.

– Слово?

– Слово хоть и шутом дадено, но в надеже будь.