– Где вы встретились с Матссоном второй раз?

– В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу.

– А фрейлейн Бок тоже была с вами?

– Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее?

– Но она знала, чем вы занимаетесь?

– Да, по крайней мере, отчасти.

– Сколько всего раз вы встречались с Матссоном?

– Ну, раз десять‑пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал.

– Сколько, по вашей оценке?

– Не знаю, но денег у него всегда хватало.

– Где он сейчас?

– Этого я не знаю.

– В самом деле?

– Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля.

– И что же дальше?

– Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился.

– Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться?

– В Уйпеште. У Ари.

– Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром?

– Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было.

– Кто именно звонил?

– Я, Тео и Ари. По очереди.

– Вы звонили из Уйпешта?

– Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его.

– Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз.

– Да.

– Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно?

– Нет, я знаю, что они его не видели.

– Откуда вам это известно?

Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко.

– Послушайте, – сказал он, – я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.

– Вы давали деньги также фрейлейн Бок?

– Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.

Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:

– Вы убили его?

– Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?

Он весь напрягся, голос у него начал срываться.

– Вы недолюбливали Альфа Матссона?

У него забегали глаза.

– Вы должны отвечать, когда я вас о чем‑то спрашиваю, – с серьезным видом сказал Мартин Бек.

– Да, конечно.

– По‑моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.

– Он становился неприятным, когда напивался… Он… он презирал нас за то, что мы немцы.

Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:

– Но ведь это несправедливо.

Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.

– Мы никого не убили, – сказал он.