Единственным существенным материалом, находящимся в распоряжении Мартина Бека, были багаж Матссона и его паспорт. Ни то, ни другое почти ни о чем не говорили.

Таков был итог дела Альфа Матссона. В высшей степени удручающий, поскольку доказывал, вне всяких сомнений, что Мартин Бек, если говорить о разрешении данной проблемы, явно оказался в затруднительном положении. Если к исчезновению Матссона действительно причастна шайка контрабандистов – едва ли это не так – раньше или позже Слука все объяснит. Сам Мартин Бек может оказать максимальную помощь венгерской полиции, если вернется домой, подключит к работе над этим делом специалистов из отдела по борьбе с наркотиками и попытается расследовать шведскую сторону этого запутанного дела.

Мартин Бек принял решение, и в результате этого решения состоялись два телефонных разговора.

Сначала со строго одетым молодым человеком из посольства.

– Вам удалось его разыскать?

– Нет.

– Значит, другими словами, ничего нового?

– Матссон занимался контрабандой наркотиков. Его разыскивает венгерская полиция. Нам нужно объявить розыск через Интерпол.

– Это очень неприятно.

– Да.

– И что же из этого следует для вас?

– Я возвращаюсь домой. Завтра же, если удастся. Это единственное, в чем я хотел бы попросить вашей помощи.

– Это будет нелегко, но я сделаю все, что в моих силах.

– Буду вам весьма признателен. Для меня это очень важно.

– Я позвоню вам завтра утром.

– Спасибо.

– До свидания. Надеюсь, что вы, по крайней мере, хорошо провели здесь эти несколько дней.

– Да, очень хорошо. До свидания.

Потом он позвонил Слуке. Тот был на месте, в управлении полиции.

– Завтра я возвращаюсь в Швецию.

– Ага. Счастливого пути.

– Результаты нашего расследования вы получите, как только они окажутся в моем распоряжении.

– Вы тоже. Матссона мы еще не нашли.

– Вас это удивляет?

– Весьма. Скажу вам откровенно, такого дела у меня еще не было. Но мы его найдем, нам для этого не понадобится много времени.

– Кемпинги вы уже проверили?

– Сейчас я как раз над этим работаю. Время не ждет. Кстати, Фрёбе пытался совершить самоубийство.

– Чем это кончилось?

– Естественно, ему ничего не удалось. Он бросился головой на стенку. Набил себе шишку. Я разрешил перевести его в психиатрическое отделение. Врачи говорят, что у него маниакально‑депрессивный психоз. Не знаю, может, стоит отправить туда вслед за ним и эту девушку.

– А Радебергер?

– Этот хорошо держится. Спросил, есть ли в тюрьме гимнастический зал. Есть.

– Я хотел попросить вас кое о чем.

– Пожалуйста.

– Мы знаем, что Матссон разговаривал в Будапеште с вечера пятницы до субботнего утра с пятью людьми.

– Два портье и два таксиста. Откуда вы взяли пятого?

– Паспортный контроль.

– Мое единственное оправдание в том, что я тридцать шесть часов не был дома. Вы хотите, чтобы его допросили?

– Окажите мне такую любезность. Пусть расскажет все, что помнит. Что Матссон говорил, как вел себя, во что был одет.

– Понятно.

– Вы сможете перевести это на немецкий или английский язык и отправить авиапочтой в Швецию?

– Телетайпом будет быстрее.