– Идёмте, – последовал невозмутимый ответ.

Он встал легко и свободно, не оборачиваясь, двинулся к противоположной стене пещеры, словно та должна была перед ним раскрыться. И она раскрылась – чёрной, пахнувшей холодом щелью.

И тут кибер ожил:

– Опасность! Киберы, люди, газ! Опасность! Старик уже скрылся в проходе.

– Эх ты, боевая машина! – Антон на ходу шлёпнул кибера. – У людей‑то получше нюх…

Вдвоём с Лю Бангсм они подхватили пленных и поспешили за стариком. Последним в щель вдвинулся кибер. Ни тени замешательства, все были готовы и к такому повороту событий.

Ход, которым они шли, был извилист и тёмен, как душа подонка. Ниже, ниже; тьма и холод, такой пронзительный, что сначала Уме и Юлу, затем остальным пришлось вообразить себя под тропическим солнцем. Тогда холод исчез и сам мрак как бы посветлел.

Наконец он посветлел и в действительности. Ещё поворот, спина старика маятником качнулась в отверстии, и перед людьми открылся грот, самый странный из всех когда‑либо ими виденных. Грубый камень неровно вздымающегося свода мутнел и растворялся вдали, хотя воздух казался прозрачным. Может быть, из‑за жемчужной фосфоресценции всего, что было вокруг? Но откуда взялась сама эта равномерная фосфоресценция? Однако не эта особенность грота сразу приковала внимание. Прямо у ног, недвижно касаясь кромки щебёнчатого откоса, расстилался сизый покров – не то туман, не то вода, хотя для тумана он был слишком прозрачен и плотен, а для воды чересчур слоист и воздушен. Толща сизого, будто спрессованного дыма, и снова не так, ни один образ не соответствовал впечатлению от этого мертвенно‑неподвижного, туманно‑лёгкого и однако же плотного “озера”, в прозрачно‑смутных глубинах которого едва заметно колыхались рыхлые пласты каких‑то белесых хлопьев.

– Море Нирваны, – провозгласил старик. – Лоно вечности и благодати открыто вам.

– Благодарю вас. – Лю Банг огляделся. Слева и справа берег замыкали отвесные скалы. – А где же выходы?

– Он перед вами.

– Здесь? Но что же это такое?!

– Путь к Истине Предтеч. – Торжественный голос старца возвысился. – Да не смущает вас физическая телесность Нирваны, которой прежде не было. Им виднее! Всякий входящий укрепляет Нирвану, и путь в неё теперь лёгок и очевиден.

– Но это не наш путь! Это предательство, вы обещали нам выход!

– Ваш путь, как уверяли вы сами, ведёт к Добру, Истине, Счастью. Эта цель достигнута. Вглядитесь.

Старик простёр руку. Все невольно подались вперёд. Лицо Лю Банга стало пепельным, когда он вгляделся в туманный омут у ног. То ли дуновение пробежало по сизой толще и какой‑то из её белесых пластов сместился, то ли глаза присмотрелись, но взгляду постепенно открылись очертания неподвижно зависших в глубине нагих человеческих тел.

Многие покоились там, ряд за рядом, вереница за вереницей, мужчины и женщины. Размыто белели лица, груди и спины, сплетённые или, наоборот, раскинутые руки и ноги, все вялое, как в формалине, мертвенно‑обесцвеченное.

– Это же смерть… – прошептал Лю Банг.

– Это жизнь, – последовал бесстрастный ответ. – Всмотритесь пристальней.

Все четверо невольно сдвинулись, ища друг у друга поддержки, при виде того, как на медузоподобном лице одного из утопленников щёлочками раздвинулись веки, как шевельнулись студенистые руки усопших, как все новые и новые мертвецы размыкали невидящие глаза, ища ими что‑то или кого‑то.

– Они зовут нас, – мерно проговорил старик. – Их дух везде и нигде, его обличил бесконечны, как сама Нирвана, и былые тела – лишь одно из пристанищ этого существования.