—     А ты кто же будешь, что-то личность твоя мне незнакома.

—     Это я сразу понял. Я ж говорю, подставили. Хотя он мог бы и предупредить заранее. Но тогда не исключено, что ты бы отказался.

—     Ты про кого?

—     Думаю, про того же, про кого и ты. Пусть он спросит у Вани Подгорного, и тот ему напомнит.

—     Что-то, мне сдается, темнишь ты. Ладно, спрошу. Так как тебя, говоришь?

—     Вот эти, — он кивнул в сторону своих ребят, — кличут Арсеньичем.

—     Ну так какой мне резон, Арсеньич, принимать твои условия?

—     Прямой. Ты меня не видел, я — тебя. Гарантия.

—     Надо подумать...

—     Валяй, но недолго. А девица, поди, в багажнике? Если задохнется, придется отменить обмен.

—     Не задохнется... А чего это так тебя не любят? — вдруг усмехнулся старший.

—     Вопрос не по делу. Тянешь, старшой.

—     Ладно, — решился тот. — Вези моего.

Он пошел к машинам, наклонился к открытым окнам одной, другой, что-то сказал, выслушал, вероятно, мнение своих товарищей, уже не обращая никакого внимания на залегших с двух сторон автоматчиков, и вернулся к Арсеньичу.

Арсеньич же успел по радиотелефону переговорить с Сережей Селиховым и дал команду быстро привести раненого в порядок и доставить сюда — в багажнике.

—          Ребята, конечно, недовольны, — сказал старший, подходя.

—          Может, приплатить? — поинтересовался холодно Арсеньич.

—  Я не о том.

—  Твои проблемы. Елгава?

Старший механически кивнул и сразу насторожился.

—  Знаешь кого?

—  Был у меня один. В Афгане.

—          Постой. Арсеньич, говоришь? — Он даже рот слегка приоткрыл: так завертелись его мысли.

—  Вообще-то Кашин. Иван.

—  Ну так бы сразу и сказали... А то...

—  Сказали б, ты не пошел бы?

—  Подумал, во всяком случае,— хмыкнул старший.

Вскоре и за поворота показалась «Волга»-пикап.

Быстро развернувшись, она стала подавать задом. Подъехала почти вплотную к багажнику «мерседеса». Из-за руля вышел Селихов и поднял заднюю дверь. В багажном отделении лежал, скорчившись, тот парень с перебинтованными руками, бледный и, похоже, без сознания.

—  Давай девицу, а этого забирайте.

Старший посмотрел на товарища, потрогал ладонью его лоб, вопросительно посмотрел на Арсеньича, но ответил Селихов:

—          Доктор ему обезболивающие уколы сделал и снотворного вогнал приличную дозу. Ничего, до Москвы очухается.

Ладно, — после короткого раздумья ответил старший, — забирайте его, ребята, — крикнул своим. Потом он открыл багажник первого «мерседеса», наклонился над ним, коротким движением сорвал пластырь со рта Алены и, легко взяв ее за плечи, поставил на обочину — в разодранном до пояса платье и со связанными за спиной руками. Арсеньич немедленно встал между нею и старшим, а Селихов, прикрыв девушку собой, быстро впихнул ее в свою «Волгу». И через мгновенье машина была уже у поворота.