АЛЕКСЕЙ. Не вспоминай, не надо.

АНАСТАСИЯ. Да что уж теперь. Все равно вы своего добились.

АЛЕКСЕЙ. Послушайте! Я совсем не тот, за кого вы меня принимаете.

АНАСТАСИЯ. Я очнулась от тряски. Мне было очень больно, кругом было все мокрое и липкое от крови... Я лежала щекой на ноге мамы, она была неподвижная, мертвая... Отец не дышал... Сестры не дышали, я трогала их, плакала... Я приподнялась и увидела, что наши тела везут в грузовике... Грузовик остановился перед железнодорожным разъездом... Я сумела приподняться на руках и перевалиться через борт грузовика...

АЛЕКСЕЙ. А ваш брат? Где он был?

АНАСТАСИЯ. Мой брат лежал в самом углу. Он не дышал. И сердце у него не билось. Так что напрасно вы пытались выдавать себя за него. Я точно знаю, что мой брат мертв.

АЛЕКСЕЙ. А если вы ошиблись?

АНАСТАСИЯ. Я не могла ошибиться. У него не было пульса.

АЛЕКСЕЙ. В том эмоциональном состоянии, в каком вы находились, вы вполне могли ошибиться.

АНАСТАСИЯ. Я обучалась работе сестры милосердия. Я не могла ошибиться.

АЛЕКСЕЙ. И все-таки вы ошиблись.

АНАСТАСИЯ. Нет. Оставьте меня в покое, грязный негодяй. Вы узнали обо мне правду. Что вам еще от меня нужно?

АЛЕКСЕЙ. Послушайте...

АНАСТАСИЯ. Подлец, подлец, подлец! Вы только и умеете что стрелять в безоружных женщин и детей!

АЛЕКСЕЙ. Да послушайте же...

АНАСТАСИЯ. Негодяй! (Набрасывается на Алексея и хватает его за горло.)

Он пытается вырваться. Коробка с папиросами падает на пол, папиросы рассыпаются.

Анастасия выпускает Алексея, и оба, упав на колени, начинают поспешно подбирать папиросы.

Анастасия снова набрасывается на Алексея.

Они катаются по полу.

Из-за шестой портьеры выбегают сразу три человека: двое в штатском и врач в белом халате, с зеркальцем на лбу. Двое в штатском разнимают Алексея и Анастасию и грубо усаживают их на стулья по разные стороны стола; папиросы они бросают на стол, не забыв прихватить себе по паре папирос.

Врач осматривает Алексея и Анастасию, щупает пульс, смотрит зрачки. Все молчат. Двое в штатском и врач уходят со сцены.

Анастасия через стол протягивает руку, Алексей протягивает руку ей навстречу. Они держатся за руки.

АЛЕКСЕЙ. Мы многому научились.

АНАСТАСИЯ. Это хорошо.

АЛЕКСЕЙ. Мы выдержали испытание.

АНАСТАСИЯ. Надеюсь... (Встает и обходит по очереди окна (почему-то пропустив пятое), отдергивает портьеры — зрителю видно, что там пусто — и снова задергивает.)

Алексей взглядом следит за ней. Анастасия возвращается к столу, берет свой стул и придвигает его к стулу Алексея. Они снова сидят рядом, лицом к залу, и держатся за руки.

АЛЕКСЕЙ. Ты пропустила одно окно.

АНАСТАСИЯ. Там никого нет.

АЛЕКСЕЙ. Что там, на улице?

АНАСТАСИЯ. Там не улица. Там двор.

АЛЕКСЕЙ. И что там, во дворе?

АНАСТАСИЯ. Ничего.

АЛЕКСЕЙ. А погода какая?

АНАСТАСИЯ. Солнечная.

АЛЕКСЕЙ. Значит, сейчас день?

АНАСТАСИЯ (пожимает плечами). Наверное...

АЛЕКСЕЙ (дотрагивается до щеки Анастасии). Ты запачкалась.

АНАСТАСИЯ. Дай мне платок, пожалуйста.

Алексей достает из кармана носовой платок и протягивает Анастасии, та стирает со щеки грязь. Вертит платок в руках. Делает из платка фигурку зайца с длинными ушами и дразнит ею Алексея.

Помнишь, каких зверей тебе делал мсье Жильяр из платка, когда ты болел?

АЛЕКСЕЙ. Конечно, помню. Чудак. (Забирает у Анастасии платок и делает из него другую фигурку.) Он со мной обращался как с ребенком. А я, между прочим, царь.

АНАСТАСИЯ. Ты любил его?

АЛЕКСЕЙ. Нет. Но он был забавный.

АНАСТАСИЯ.