Алька был сильней, рукастей Васи, и его камни дальше падали в воду, вскидывая фонтанчики. И «блины» он «пёк» плоскими камнями куда лучше Васи.

Вдруг Алька посмотрел на свои часы и ахнул:

— Этими блинами сыт не будешь! Помчались! — и они во всю прыть побежали с пляжа.

Минут через двадцать сестра-хозяйка в белом халате повела Соломкиных по мерно гудящему залу столовой и остановилась у большого стола. Вася не поверил своим глазам — за этим столом уже обедало всё многочисленное Алькино семейство… Бывает же так!

Сестра-хозяйка показала рукой на три свободных места.

— Приятного аппетита старым знакомым! — сказал папа. — Опять у нас с вами стыковка на земле.

— В следующий раз — в космосе!! — отозвался Алькин отец.

«Как хорошо!» — подумал Вася. Теперь они весь долгий срок будут сидеть за одним столом. Глубокие и живые глаза Альки дружески сверкали навстречу, и Вася сам не заметил, как его губы растянулись в улыбке. Всё-таки Алька ничего парень. С ним и впрямь не заскучаешь.

Алька не только поглядывал на Васю, но и был занят делом: за обе щеки уплетал закуску — тонко нарезанную свежую капусту с соусом и свежеиспечённую, в кожуре, картошку.

— Вы где взяли это лакомство? — удивился папа. — Сами испекли на костре?

— Не хвалите нас так! — засмеялся Алькин отец. — Всё это было на тележке, на подносе, в центре зала; голодные курортники налетели, как саранча, вмиг расхватали. Мы взяли на всякий случай с небольшим запасцем, пожалуйста, угощайтесь… Кстати, пора и познакомиться…

Алькин отец назвал себя — его звали Виктор Михайлович, — имена своих родных, и они один за другим кивали и улыбались. Все, кроме Алькиной сестры Таи. Она почему-то волчонком посматривала на своих родичей и на Васю с мамой и папой. И Вася тут же вспомнил Алькины слова в такси, что она вреднющая.

Вася с пристальным интересом разглядывал соседей — рыхлую бабку с толстым, морщинисто-властным лицом и тихонького, узколицего, с усталыми, очень мягкими глазами, совершенно лысого и носатого дедушку — ага, отец Виктора Михайловича! — упитанного краснощёкого Ромку.

Виктор Михайлович был в ослепительно белой рубашке с маленькими черными лилиями и оставался всё таким же спортивно подтянутым, бодрым, оживлённым и симпатичным. Но больше всех бросалась в глаза Вера Аркадьевна, Алькина мать, ещё довольно молодая, красивая, тёмноволосая, с гладкой причёской, с золотыми серьгами в виде больших лёгких колец и с крупным обручальным кольцом на безымянном пальце правой руки, вся она празднично сверкала и вспыхивала в лучах солнца!

Васин папа представил своих:

— Меня зовут Саша, жену — Валя, а наше общее дитя — Васька.

Все за столом засмеялись, и Виктор Михайлович предложил взрослым выпить по глотку из пузатой бутылки с пятью золотыми звёздочками на этикетке. Немного налил в стаканы. Все привстали и со смехом, улыбками и шутками чокнулись и выпили за знакомство, дружбу и тёплое море.

Вдруг Вера Аркадьевна заметила на маминой руке серебристый перстень с полосатым агатом.

— Какая прелесть! Можно посмотреть? — Её голос был, как и она сама, красивый, беззаботный, певучий.

Мама положила на стол тонкую руку, и Вера Аркадьевна протянула к ней свою — округлую, загорелую, обнажённую до плеча, и Вася увидел не только гранёное обручальное кольцо на её пальце, но и другие золотые колечки с разными камешками.

— Где вы такой купили, Валечка?

— Сама нашла, и мне его оправили в мельхиор.